Неформал. Гектор Шульц

кастеты любой может сделать. Мой забрали в прошлый раз, – и это была чистая правда. Я не сказал, что на следующий день сделал себе новый, благо у Мишки была форма, которую он старательно прятал от родителей.

      – Ладно. А если на нем твои отпечатки?

      – Я вынужден был защищаться, да и иногда хватал мусор на земле, чтобы отбиться.

      – Сколько было нападавших?

      – Около пятнадцати человек.

      – Вадим, ты же нормальный парень, – внезапно следователь сменил гнев на милость. – Зачем тебе все это? Почему не можешь жить нормально?

      – Я нормально живу. Они первые кинулись, – вновь повторил я, не купившись на ласковый тон.

      – Я тебя закрою, сука, на пятнадцать суток, – вспылил следователь, встав из-за стола. – Хочешь?

      – Нет, – я потрясенно покачал головой. – Я правду говорю.

      – Заебали, блядь. Бандиты малолетние. Сейчас, погоди. Алё, – отвлекся он на звонивший телефон. – Да, Михалыч. Привет. Да, племяш твой тут. С Гансом сцепились. Наведаемся, конечно. Лысые борзеть начали. Конечно, показания сниму и отпустим. Молодежь, блин. На выходных? Да ничего, в принципе. С удовольствием. Сто лет на рыбалке не был. Давай, Михалыч. Жене привет. Пока.

      Я тихо сидел, предоставив следователю побуравить меня злым взглядом, в котором все же проскакивали задорные искорки. Наконец он вздохнул и чиркнул зажигалкой, выпустив облако сизого дыма.

      – Ладно, Вадим. Подумай над своим поведением. Кривая дорожка тебя может и в тюрягу привести. Уведите его, – последняя фраза адресовалась конвойному, который привел меня в кабинет.

      Уже в камере меня обступили ребята. Вид у всех был просто ужасный. У Мойши разбита голова, хорошо, что не сильно. Но это не мешало ему острить по поводу и без. Андрею разбили губы и нос. Толик отделался заплывшим глазом. Стас и Димка были целыми, только немного пыльные, когда милиционеры уложили их мордой в пол. Макару выбили зуб, и теперь, когда он улыбался, то становился жутко похожим на Горшка. У меня болела голова и ребра. Кулаки были разбиты, и на костяшках чернела запекшаяся кровь. Мишка криво ухмыльнулся и спросил в своей излюбленной манере:

      – Сдал нас мусорам, фраерок? Через карталыгу кинул? – я поморщился и пнул Мойшу в ногу.

      – Была бы у тебя башка целая, вломил бы. Ты уже готовишься к тому, чтобы тянуть срок?

      – Типун тебе на язык, – ругнулся друг. – Шуток ты совсем не понимаешь, Вадимка.

      – Макар, давай Мойше набьем кота на залупе? Он уже стал коренным обитателем, – засмеялся я, когда Макар обрадованно закивал и начал посматривать на Мишку взглядом художника.

      – Даже, блядь, не думай! – Миша отскочил в сторону под веселый гогот всей компании. Даже милиционер, что стоял рядом с клеткой, улыбнулся. – Моя залупа не для тебя росла, наркуша.

      – Никто даже не сомневается в этом, Миш, – усмехнулся Макар. – Сомнения в том, а растет ли она вообще.

      – Бляди дурные. Накурятся и разят друг друга в жопы, – пробурчал Мойша, вернувшись