Неформал. Гектор Шульц

надрачивал под стоны проституток глубокой ночью. Сам признался как-то, перепив дешевого вина.

      Наконец дверь громыхнула, выпустив из квартиры Мишку, который сбежал по лестнице и пожал мою протянутую руку. За плечом парня висел чехол с бас-гитарой, которой тот очень дорожил.

      – Пиздец, – буркнул он.

      – Что случилось?

      – Да мамка докопалась опять. Хули не работаю, хули девочки у меня нет. Надоели уже. – Я рассмеялся. – Ладно, двинули. Концерт через полтора часа начнется. Стас уже обзвонился. Он свою гитару же разбил, ты в курсе?

      – Ага. Лысые возле клуба прятались и кинулись на них, когда те выходили, – кивнул я. – Отмахивался вроде своим Уралом. Как он его поломать умудрился, даже не представляю.

      – Вот, теперь меня заебывает. Есть сигареты? Курить хочу, аж язык высох, – сморщился Мишка. Я достал пачку Явы и протянул ему. Он сразу закурил и довольно улыбнулся. – Другое дело. Ты чего такой хмурый?

      – Запар в универе, – коротко ответил я, когда мы шли по улице. – Хорошо ты напомнил, а то так и сидел бы за учебниками.

      – Ботан ебаный, – ругнулся Мишка, стрельнув слюной сквозь дырку в зубах. Он вообще невероятно сквернословил. Как и всякий в нашей компании.

      – Мойша, ты чего такой агрессивный? А? – удивленно протянул я, остановившись. – Тебе ебальник давно не ломали?

      – Отъебись, – беззлобно буркнул он и ускорил шаг, когда телефон в его кармане разразился плоской версией песни Avulsed. – Иду уже. Вадька со мной. Взял, не докапывайся. Минут через двадцать будем. Давай, пока.

      – Стас?

      – Ага. Без гитары, говорит, делать нечего. Я предложил ему на лопату струны натянуть, один хер играть не умеет. Шутки наш пузан не оценил.

      – У тебя шутки идиотские.

      – Это потому, что я еврей.

      – Утешил, дружище. Пива захватим? – я остановился возле киоска с разливным алкоголем. Глаза Мойши жадно загорелись, но тут же потухли, когда он похлопал себя по карманам.

      – Блин, у меня ни копейки. Ты при деньгах? Купи, я потом отдам.

      – Ладно. Девушка, дайте пять литров «Охотничьего», – «девушка» в окошке скривила свое пропитое лицо, побитое молью, и молча взяла с блюдечка мятые купюры. Спустя пару минут она протянула мне две пластиковых бутылки полтора литра и одну двухлитровую. – Спасибо. Пошли, жид.

      – Иди ты, славянин, – поморщился Мишка, сделав глоток холодного пива прямо из горла.

      Местный клуб находился в центре города и носил гордое название «Металлург». В нем волосатый люд мог послушать любимую музыку, выпить чего-нибудь крепкого и пообщаться с единомышленниками. Бывали стычки и с «бритыми», и с гопниками, но народа в клубе всегда было много.

      Стены старого здания, родом из сталинской эпохи, были исписаны граффити и страшными копиями обложек разных металических групп. Рядом с входом стояла древняя каменная урна для мусора. Ее поставили после того, как новые