Слово о неутешных жёнах (сборник). Георгий Баженов

лицо ее разгладилось от морщин, глаза осветились думой, заботой.

      Коляй подхватил топор, вышел во двор.

      – Куры-то у тебя скоро совсем в лес убегут, – услышала мать его голос.

      Услышала, выглянула к сыну в окно.

      – Убегут, убегут, – согласилась. – Будто знают, что гоняться за ними не молодуха.

      Коляй брал зелинку за зелинкой, каждую вострил на чурбаке с двух сторон. Потом стал заделывать дыры в заборе.

      Мать вынесла ему холодной свекольной паренки. В Северном – там бабы больше хлебный квас варили, а вот на Красной Горке – свекольную паренку. Можно сказать, Коляй на ней и вырос – военные-то годы, каждый помнит, голодные были.

      – Веселый ты стал, справный! – порадовалась за сына старуха. – Наладил жизнь-то?

      – Все нормально, мам, – улыбнулся Коляй.

      – И то хорошо. Гошка, Дуняша как?

      – К тебе завтра собирались.

      – Ну и ладно. С Дусей помирились?

      – Живем, дышим.

      – Эх, Дуська, Дуська, знала б, с каким золотом живет, сама серебром бы стала.

      – Э, мам, ты чего… Дуська – баба с норовом, да и я не простак.

      – Ох, не простак! – хрипловато, будто мелко закашляла, рассмеялась старуха. – Да живи ты с ней, живи, детей подымай, а только как хомут надевать будут – шею-то особо не подставляй.

      – Ей-богу, не пойму, чего бабы не поделят друг с другом?

      – Коляй присел на крыльцо, заглянул матери в глаза, полез в карман за куревом.

      – Да что ты! – старуха махнула иссохшей, в ветвях сухожилий рукой. – Живите сто лет. А на сто первый меня похоронить не забудьте!

      Коляй рассмеялся.

      – Отчего это старый человек – умный, а молодой – глупый! – удивлялся он.

      – Оттого что старый человек – старый, а молодой – молодой, – ответила мать.

      Тут они рассмеялись вдвоем, хорошо рассмеялись, по-доброму.

      Когда мать кормила его ужином – терпкий холодец с горчицей да круто заваренный чай, куда брошен брусничный лист, – Коляй и закинул удочку:

      – Слушай, мам, давно хотел спросить у тебя…

      – Ну-ну, ответ-то позже вопроса летит.

      – Все какое-то золото нам приписывают…

      – Ох, да глупости! – отмахнулась старуха.

      – Нет, постой, – Коляй и есть перестал, – я, когда маленький был, тоже про золото слышал. Отец с тобой говорил.

      – Золото-то золоту рознь. Это когда было? Когда рак на горе еще не свистел.

      – Значит, было золото-то? – удивился Коляй.

      – У кого – было, а у нас – не было.

      – Не пойму, – пожал плечами Коляй.

      – Чего тут понимать – не было у нас с отцом никакого золота. В годы-то, когда ты еще не родился, отца из-за этого золота чуть пулей не порешили. Подавай демидовское золото, и все тут!

      – Где его взять-то, если нет? – подыграл Коляй матери.

      – В том и дело. Слышали звон, да не знают, где он.

      – А в чем звон-то?

      – Да в том, Коляй ты мой глупенький, что золото было у деда нашего, твоего прадеда, Прокопия Прокопиевича Комарова.

      – Вот