Просто вспомни обо мне…. Юлия Лавряшина

нечаянно прижалась лбом к его горячему плечу и отшатнулась. Данил посмотрел на нее и неуверенно растянул губы.

      – Ты что?

      «Я забыла, что ты – мужчина, – призналась она про себя. – А ведь ты выглядишь как мужчина, и держишься как мужчина, и пахнешь… Вот только рассуждаешь как ребенок».

      – Сейчас мы с тобой позавтракаем, – не ответив, сказала Даша. – Пусть Сережка отоспится, у них в школе карантин. Да еще и морозы такие, что все равно младшие классы не учились бы. Он ведь еще в третьем… Ты, наверное, уже знаешь?

      – Нет.

      Данил опять отвернулся к окну, но на его лице больше не было отсвета весенней радости. Подобравшись сбоку, Даша заглянула ему в глаза:

      – Я тебя чем-то расстроила?

      – Он не хочет со мной разговаривать, – помолчав, произнес Данил. – Но ты не ругай его! Это ведь его дело. Он здесь жил, а я взялся откуда-то на его голову…

      – Это он так сказал? Вот поросенок, – сердито пробормотала Даша. – Я не буду его ругать. Только и ты на него не обижайся. Он ведь просто маленький, глупый мальчишка.

      Данил коротко взглянул на нее исподлобья и, опустив длинные ресницы, пообещал:

      – Хорошо.

      – Как ты относишься к яичнице? – деловито спросила она, собирая с пола одеяла. – Честно говоря, я не мастерица готовить…

      – Хорошо отношусь, – серьезно ответил Данил.

      Он поднял подушку и прижал к животу, не зная, куда положить. Глянув на него, Даша беззлобно фыркнула:

      – Ты похож на Карлсона. Варенье любишь?

      – Я сгущенку люблю, – простодушно поправил он и вдруг сказал как-то совсем не по-детски: – У тебя такие ноги красивые.

      Выпрямившись, Даша выразительно потрясла головой:

      – Что-что ты сказал?

      Данил сразу смутился:

      – Это нехорошо?

      – Наоборот. Ну-ка, скажи, что еще у меня красивое?

      – Пальцы, – ответил он.

      «А мышление у меня, как у самки гиббона», – упрекнула себя Даша и, подняв руку, повертела ею перед глазами.

      – На что они, по-твоему, похожи? – с интересом спросила она.

      – На струи, – сказал Данил, удивив ее в очередной раз.

      – Какие струи?

      Он не менее удивленно пояснил:

      – Когда бьет фонтан, бывают такие вот струи. Разве ты не видишь? С них как будто стекает музыка.

      – Ох ты, как красиво! – восхитилась Даша. – Ты стихи не сочиняешь?

      Данил смущенно засмеялся и отвел глаза:

      – Нет. А при чем здесь стихи?

      – В самом деле… – Она еще раз оглядела свои пальцы. – А я ведь занималась музыкой. Только не окончила школу. Я и художественной гимнастикой занималась. И немного – спортивной. Но у меня ни на что не хватало терпения. А может, таланта… Скорее всего, таланта. Вот только снимать прилично научилась, потому что мой отец… Наш с Ксюшей… был оператором на телевидении. Иногда он брал меня на съемки, а несколько раз даже пускал в студию во время прямого эфира. Знаешь, как интересно! Ну, а потом я институт окончила. Отделение: кино- фото.

      Отвлекшись от воспоминаний, она с подозрением посмотрела на Данила. Он слушал очень внимательно, но это