Просто вспомни обо мне…. Юлия Лавряшина

потому, что Даша не представляла, как прожила бы без своего отца. О матери она никогда не думала.

      До ее представлений о настоящем отце Федор никак не дотягивал, и потому Даша всякий раз увиливала от свидания с ним, но наотрез не отказывала, ведь другого на примете не было. К тому же как раз он и руководил той фирмой «Досуг», где Даша работала. До сих пор Федор ни разу даже не намекал, что она – в его власти, но сама Даша постоянно помнила о том, что необременительный возлюбленный вполне может пустить ее по миру.

      – От тебя пахнет яблоком, – тихо сказал Данил.

      – Правда? Ну не знаю… Тебе нравится?

      – Я люблю яблоки.

      – Ладно, куплю, – вздохнула Даша. – Вам обоим нужны витамины.

      Он обиженно напомнил:

      – А шарики?

      – Какие… Ах да, шарики… Хорошо, как-нибудь.

      Ее вдруг осенило, и, схватив Данила за руку, она потащила его в комнату. На всякий случай, накинув длинный халат – желтый, украшенный прозрачными морскими травами бирюзового цвета, – Даша забралась на стул и вытащила из верхнего отделения шифоньера мешок с вязальными нитками.

      – Смотри! – не скрывая ликования, воскликнула она и высыпала разноцветные клубки прямо на ковер.

      У Данила восхищенно округлились глаза, а губы медленно приоткрылись. Не веря себе, он опустился на колени и огладил сразу все шерстяные шарики одним широким движением. Встретившись с его сияющим взглядом, Даша поежилась от сожаления, холодком пробежавшего по телу: «Как мало ему нужно для счастья… Может, так и должно быть? Я уже так не умею». Внезапно ей стало так жаль себя, – отягощенную бесконечными делами и заботами, – что она едва не расплакалась. Не пожалев красивого халата, подаренного Федором, она села рядом с Данилом, чувствуя, как ворсинки ковра покалывают через тонкий шелк.

      – Это еще что, – мечтательно сказала она и сама увлеклась тем, что обещала. – Вот когда наступит весна, я поведу вас с Сережкой в лес. Это в двух шагах, мы не заблудимся! Я знаю места, где целое море подснежников и кандыков. А мать-и-мачеха там появляется раньше, чем где бы то ни было… Вот где много цвета! Ты все это увидишь и сможешь потрогать.

      Данил слушал ее и тихо улыбался. «Он уже видит это! – догадалась Даша. – Вот счастливчик…»

      – Пусть они полежат здесь, – сказала она о клубках. – А мы все-таки должны поесть.

      С сожалением оглянувшись на свое пестрое богатство, Данил отправился за ней следом. На кухне Даше пришло в голову провести небольшой эксперимент, и она небрежно попросила:

      – Включи газ, пожалуйста.

      Не выказав никаких признаков замешательства, Данил чиркнул спичкой и зажег маленькое голубое пламя.

      – Красивое, – сказал он, разглядывая нервные крохотные язычки, пляшущие в принудительном хороводе.

      С удовлетворением испытателя Даша отметила, что механические операции он проделывает без затруднений. «Ну, не пропадет в случае чего…»

      – Что хочешь: яичницу или омлет?

      Данил оглянулся:

      – Яичницу!

      – Потому что она красивая?

      – Да! –