В финале Джон умрет. Дэвид Вонг

его зовут не Джон.

      – Можно я угадаю?

      На меня снова хлынул поток изображений: человечество распространяется по земному шару, словно плесень по апельсину в замедленной киносъемке.

      Думай про сиськи. Сиськи. Сиськи. Сиськи.

      – …Джон – самое распространенное имя в мире.

      – Верно, – согласился я. – Но при этом в мире нет ни одного Джона Вонга. Я проверял.

      – Знаете, у меня есть коллега по имени Джон Вонг.

      – Правда?

      – Сменим тему, – сказал Блондстоун, отмечая про себя, что этот Дэвид Вонг при случае может и соврать.

      Мать честная, Арни, ты еще не слышал эту историю целиком. Если твой детектор вранья очень чувствительный, то через пару минут он взлетит на воздух, прихватив с собой половину квартала.

      – У вас даже фанаты появились, верно? – спросил он, глядя на страничку в блокноте, уже исписанную каракулями. – Я нашел в сети пару форумов, посвященных вам, вашему другу и… вашему хобби, скажем так. Значит, вы спириты? Экзорцисты? Что-то в этом роде?

      Ладно, хватит тянуть кота за хвост.

      – Арни, у вас в кармане восемьдесят три цента, – выпалил я. – Три четвертака, монета в пять центов и три пенни. Пенни датированы тысяча девятьсот восемьдесят третьим, тысяча девятьсот девяносто третьим и тысяча девятьсот девяносто девятым годом.

      Блондстоун самодовольно ухмыльнулся, словно желая показать, что он здесь самый умный и самый большой скептик. Затем выгреб из кармана монеты, осмотрел их и признал мою правоту.

      – Будь я проклят! Неплохой фокус, мистер Вонг! – воскликнул Арни, нервно рассмеявшись, и стукнул кулаком по столу так, что нож с вилкой звякнули.

      – Если подбросить пятицентовик десять раз, – продолжал я, – выпадет орел, орел, решка, орел, решка, решка, решка, орел, решка, решка.

      – Я не хочу тратить время на то, чтобы…

      На мгновение мне даже стало жаль Арни, но тут я вспомнил его усмешку и дал залп из главного калибра.

      – Вчера ночью вам снилось, что ваша мать гонится за вами по лесу и бьет вас кнутом, сделанным из членов.

      Ухмылка исчезла, словно здание, стертое с лица земли взрывом. Новое выражение лица журналиста привело меня в полный восторг.

      Да, Арни, все твои знания устарели.

      – Я весь внимание, мистер Вонг.

      – Дальше будет лучше. Намного лучше.

      Чушь собачья. Дальше будет только хуже. Гораздо хуже.

      – Все началось пару лет назад, в апреле, – сказал я. – Мы только-только окончили школу. Так вот, однажды мой друг Джон пришел на вечеринку…

* * *

      Вечеринка, такой стихийный Вудсток, проходила на поле у озера, расположенного в нескольких минутах езды от Неназванного. Посреди поля соорудили сцену, уложив на землю несколько деревянных поддонов, а к ближайшему сараю протянули подключенные к усилителям кабели, петлявшие в траве, словно длинные оранжевые змеи. Кажется, какой-то парень решил отпраздновать свой день рождения. Точно не помню.

      На вечеринку я пришел вместе с Джоном и его группой «Трехрукая