Город без памяти. Кир Булычев

солнцем на голове пошли к кустам. За ними, на некотором отдалении, последовали стражники и монахи.

      Горбун остановился совсем рядом с затаившейся в кустах Алисой.

      – Вроде бы здесь можно поговорить, – сказал он.

      – Да, они не услышат, – ответил жрец.

      Они зашли за куст, и жрец откинул чадру. Под ней оказалось бледное лицо, изрезанное морщинами. Из вышитой бисером сумки, что висела у пояса, жрец достал кисет и курительную трубку. Набил трубку табаком, потом вытащил из сумки кремень и огниво. Раскурил трубку. Горбун стоял молча, глядел на жреца. Потом спросил:

      – И какое же наказание положено тобой, Клоп Небесный, за такой грех?

      – Медленное поджаривание на костре, – ответил тот, усмехнувшись. – Курение – страшный грех…

      Жрец с наслаждением затянулся.

      – … с переходом всего имущества твоему храму, – закончил горбун прерванную жрецом фразу.

      – Не пропадать же деньгам грешника, – кивнул жрец.

      – Тогда и я согрешу, – сказал горбун.

      – Греши, уважаемый Таракан, – согласился жрец.

      В руках горбуна оказалась плоская медная фляга. Горбун отхлебнул из нее и спросил, вытирая тонкие голубые губы:

      – О чем ты хотел поговорить со мной, властитель звезд?

      – Там, в Убежище, – сказал жрец, – как доносят мои люди, есть много странных и даже чудесных вещей.

      – Я слышал об этом, – согласился горбун.

      – Плохо будет, если они попадут в руки недостойным.

      – Или дуракам, – сказал горбун.

      – Как видишь, мы мыслим с тобой одинаково, мой ученик, – сказал жрец. – Главное – не высовываться. Наши отряды невелики.

      – Конечно, – сказал горбун, прихлебывая из плоской бутылки. – Эти бандиты-близнецы приведут с собой целую орду мерзавцев.

      – И его Повелительство имеет армию.

      – Наши люди не пойдут в первых рядах, – сказал горбун.

      – Они должны остаться в живых…

      – Чтобы забрать все чудесные вещи, что спрятаны нечестивцами.

      Заговорщики замолчали.

      Алисе очень хотелось чихнуть. Но она лежала так близко к горбуну, что видела каждую ниточку на его полосатых штанах.

      «Он же похож на осу, – подумала она. – На желто-синюю осу».

      – А теперь мне хотелось поговорить с тобой еще об одном деле, – сказал жрец, понижая голос.

      – Я слушаю, несравненный Клоп.

      – Наше Повелительство великий Радикулит…

      – Да славится имя его! – воскликнул горбун.

      – Да славится имя его, – тихо повторил жрец, – стареет.

      – Но он еще крепок.

      – Он еще крепок, но стареет. И мы обязаны думать о том, кто займет его место в случае несчастья…

      Алисе жутко хотелось чихнуть. Она чесала переносицу, но не помогало, она извивалась на песке, стараясь удержаться…

      И чихнула!

      Заговорщики подпрыгнули от неожиданности и бросились бежать к берегу.

      Впереди несся Клоп Небесный, подобрав лиловую рясу и мелькая худыми голыми ногами. За ним, подпрыгивая, семенил горбун.

      – Стража! –