Вино для любимой. Детективный роман. Глеб Карпинский

деньги! – и Козломордый уперся в бока кулаками, глядя почему-то на кассиршу. – Вам бы, сударыня, с такой характерной внешностью в палаты Белокаменные бояр окаянных усмирять, каков Мамаев взгляд, какая гневливость в очах Ваших! Ну, вылитая Елена Глинская антрополога Герасимова! Я бы только Вас на холсте маслом, и непременно ананасы, ананасы, – выговорил он мечтательно.

      Между тем, «Елена Глинская» отсчитывала купюры. В самую последнюю минуту перед выдачей она еще раз вопросительно посмотрела на директора, вытирающего пот с заплывшего лица и за воротом шеи. Тот лишь кивнул одобрительно.

      – Десять тысяч, Вениамин Кристофорович.

      – Отлично-с, Катерина Андреевна, – обрадовался директор и уже сухо сказал, подталкивая художника. – Давайте быстрее черкайте ручкой. За неурочные не платите же!

      Клиент действительно замечтался, нетерпеливо постукивая пальцами по кассе и разглядывая свое скучное отражение в стекле.

      – А что, похож я на Ивана Грозного? А? Особенно когда в гневе!? – польстил он себе, поворачиваясь в профиль и гордо выпячивая свой подбородок.

      Козлиная бородка его вздрогнула, неприятно дразня толстого господина, и тому в какой-то момент ничего не оставалась, как схватить зазнавшегося наглеца за эту мочалку и унизительно притянуть к своему вспотевшему от излишних движений пузу.

      – Ай-я-яй! – завопил Козломордый. – Что Вы делаете! Не распускайте руки!

      – Ключи-с! – спокойно сказал директор банка, оттаскивая клиента от кассы. – Пошутили-с и хватит-с! Ключи-с!

      – Под ковриком, – простонал Козломордый, пытаясь вырваться.

      – Под каким-с ковриком? Ключи-с. Бороду вырву-с! – настаивал на своем толстяк, пока тот покорно копался в своих карманах, выворачивая их наизнанку.

      – Может быть, еще штаны снять? – вымолвил художник.

      – Штаны не надо-с. Насмотрелись, – процедил директор банка сквозь зубы, все еще держа Козломордого за бороду. – Ключи-с!

      – Я же говорю, под ковриком. Они всегда там лежат.

      – Ладно, поверим-с на слово! Мы же люди-с и должны верить людям-с, – улыбнулся толстяк, выпуская бородку должника. – Только смотрите у меня, если-с что не так-с, дверь-с выбьем-с.

      Художник, обрадованный, что высвободился, быстро засунул пачку денег себе под свитер.

      – Ну и жулики, ну и жулики! – твердил он про себя, спеша к выходу.

      Он боялся, что его могут остановить и отобрать назад деньги, поэтому спешил. Толстый господин, уже не скрывая свои карты, крикнул тому вслед.

      – Недолго тебе радоваться, дурак! Прогадал-с ты! Твоя мастерская-с в три раза дороже-с будет. Да, и думаю-с, и с процедурой взыскания мы тянуть-с не будем.

      – Опричников на Вас не хватает, Малюты! – огрызнулся разгневанный «московский князь», немного замешкавшись на выходе.

      Он в суматохе толкал дверь от себя, искренно не понимая, почему она не открывается, а надо было лишь по-другому потянуть