Вино для любимой. Детективный роман. Глеб Карпинский

были привычным явлением. Клиент, одержимый идеей заключить «выгодный» ему договор, бывало даже, из собственного кармана оплачивал вынужденные расходы. Только по линии оценок учреждение зарабатывало кругленькие суммы.

      – Как Вам не совестно! – закачал головой расстроенный художник. – Мы же уже все сто раз обсуждали и договаривались. Оценка в пятнадцать…

      – Не могу-с, любезнейший, пятнадцать просто разорение. Рынок недвижимости рушится… Спуститесь с небес. Кризис!

      – Дайте мне хотя бы одиннадцать, – слезно просил художник. – Я много не прошу…

      Толстяк еще раз посмотрел на старичка в свитере, тыкающем ему в лицо ворох бумаг, и посчитал, что уже довольно над ним издеваться.

      – И одиннадцать много, там коммуникаций нет никаких…

      – Зато самый центр, исторические виды, близость к Кремлю, в собственности больше трех лет, никаких наследников, – стал перечислять преимущества своего жилья художник, припертый пузом толстого господина.

      – Никаких наследников-с это хорошо-с, – пробормотал директор и задумался, точно давая этим задумчивым видом определенную надежду.

      Нет, он не пожалел несчастного. Он, напротив, рассматривал последнего как некую ритуальную жертву, отданную на алтарь современной экономики, а сам был в роли плотоядного и жестокого жреца, фанатично преклоняющегося Золотому Тельцу.

      Между тем, минутная стрелка часов подкралась к восемнадцати, и сотрудники банка зашевелились, собираясь уходить, но Козломордый всем своим видом дал понять, что для него рабочий день не закончился, и со всех сил ударил ладонями по стеклу кассы. Оно пугающе завибрировало.

      – Что Вы делаете! Разобьете! – испугалась кассирша.

      – А я думал, у Вас оно бронебойное!

      – Это у Вас руки бронебойные, а у нас обычное стекло… Вениамин Кристофорович, давайте все же вызовем полицию!

      – Да, пожалуй-с, вызывай, Катенька-с, – согласился толстяк.

      – Не уйду, – закричал вдруг на весь зал Козломордый, понимая, что сейчас для него пробил час икс и вновь ударил по стеклу. – Давайте десять!

      Катерина Андреевна вздрогнула. Такой внезапный удар ладонями перед ее лицом еще сильнее напугал ее.

      – Мужчина, ведите себя прилично! – лишь вымолвила она, ища под столом заветную красную кнопку.

      – Я итак виду себя прилично! Выдайте деньги, и я сразу уйду. Клянусь святым Патриком! – ухмыльнулся буян.

      После этого он совсем очевидно поехал с катушек и, высунув язык, стал отвратительно лизать им стекло.

      Когда речь идет о больших деньгах, люди в последнюю очередь думают о приличиях. Они могут выкидывать такие кренделя и фокусы, на которые в других условиях никогда не способны. Художнику позарез нужны были десять тысяч Евро. Его практически трясло от того, что ему могут совсем отказать, и он чувствовал, что сатанеет. И тот факт, что он не видел перед собой красивую женщину, а лишь