Вино для любимой. Детективный роман. Глеб Карпинский

Андреевну. Она ждала с надеждой успокаивающий голос машиниста, который объяснит о произошедшем, но никто ничего не объявлял, и вдруг поезд качнулся и дал ход назад, как будто что-то забыл на предыдущей платформе. Медленно покачивая вагонами, с каким-то неприятным и холодящим душу скрежетом, он вышел на уже проехавшую платформу и остановился. Двери молча открылись и немногочисленные пассажиры вышли. Затем поезд вновь закрыл двери и ушел вперед порожним. Лишь в последнем вагоне спала с открытым ртом, очевидно, пьяная и какая-то неухоженная тетка.

      «Бедняжка, что с ней будет?» – пронеслось в голове, и одновременно сверкнул луч радостного понимания, что на месте той забытой, словно вещь, несчастной могла быть она.

      На перроне мужчина в куртке стоял рядом с ней, и когда прибыл новый поезд, уже обычный, но такой же безлюдный, она зашла в пустой вагон и поняла, что находится наедине с незнакомцем. Ей стало вдруг страшно. Слишком как-то внимательно смотрел он на нее, как будто желал, чтобы и она тоже посмотрела на него и, может быть, даже хотел обмолвиться с ней словом, заговорить. Она представила, что этот попутчик – насильник или что-то в этом роде, что его совсем не смущают камеры, и он просто выжидает подходящий момент, чтобы наброситься на нее с ножом, как только двери закроются. Поэтому почти в самый последний момент, когда двери стали закрываться, она выскользнула мимо них и осталась на перроне совсем одна, а незнакомец, прильнув к окну, долго смотрел на нее с каким-то болезненным сожалением, пока его не унес этот странный поезд.

      Внизу под мостом река была окаймлена набережной, и женщина опять прикинула, что если вдруг она все же решится броситься вниз, ей нужно держаться значительно левее, иначе она просто расшибется о камни, а видеть себя разбившуюся или раздавленную проезжающим транспортом, она меньше всего хотела.

      «Интересно, как прыгают самоубийцы с таких мостов? Головой или ногами вниз? А не все ли равно при такой высоте?» – и она вдруг ужаснулась, что нездорова.

      Эта коварная и заманчивая мысль умереть в тот миг, когда она только-только разрывала путы, связывающие ее с прежней жизнью, еще сильнее напугала ее, и она поспешила прочь, лишь бы быть подальше от этого гибельного места. Но встречный ветер мешал ей двигаться, и она запустила замерзшие руки в карманы пальто и слегка наклонила голову вниз. Под ногами шевелились тени оледеневших деревьев, словно щупальца страшных чудовищ, пытающихся ее схватить, и она перешагивала через эти шевелящиеся лапы, перепрыгивала их, как маленькая непослушная девочка, и почти бежала в сторону неродного дома. Там, на коврике, ждала и скулила ее маленькая любимая собачонка.