Встречи – расставания (сборник). Георгий Баженов

Борисовна, сноха ее. С Севера. Да, вернулась. У них такое дело: свекровь отказалась от получения комнаты за снесенный домишко, просит прописать у снохи. Знаешь уже? Хорошо. Передо мной тут их заявление с резолюцией Шляпникова. Ты вот что, ты давай с этим Шляпниковым бросай в бирюльки играть. Мы тут, понимаешь, боремся с нарушением паспортного режима, а он потворствует нарушениям, создает такие ситуации, что, понимаешь, мне… Построже с ним, поняла? Я тут на обороте черкнул резолюцию: прописать немедленно! Сейчас они спустятся к тебе в паспортный стол, займись ими… Ну все.

* * *

      – Теперь у вас все будет в порядке… вот здесь – видите? – начальник милиции поставил свою резолюцию, – здесь подписал я, а Шляпникову так и передайте: Зинаида, мол, Федоровна в следующий раз наложит на ЖЭК штраф, вот так, ну, а все остальное само собой… до свиданья!

      – Мама, вы уж идите с Алешкой домой. Я теперь одна. Управлюсь теперь.

      – Выходит, сказал, жить-то можно мне с вами?

      – Да кто ж нам запретит, мама?

      – А вот не разрешали же… ругалися…

      – Это так, на испуг брали. А нас на испуг не возьмешь. Так, Алешка?

      – Меня-то? Да я ка-ак дам!..

      – Вишь, вояка какой, – устало улыбнулась Петровна. – Пошли-ка вот домой, ужин пока сварганим, а там и мама наша придет.

      Шляпников, в круглых очках, с мясистыми щеками, спокойно, как и в первый раз, рассматривал бумаги, на которых стояли резолюции, в том числе и его собственная.

      – Добились, значит, своего? – спросил тоже спокойным тоном.

      – Зинаида Федоровна, кстати, передала вам, что в другой раз наложит на ЖЭК штраф.

      – Ах, Зинаида Федоровна, Зинаида Федоровна… – Шляпников достал из кармана ручку, положил перед собой заявление. – В суд-то не забыли сходить, Анна Борисовна?

      – Да уж не забыла, не беспокойтесь.

      – И как?

      – Да так, обычное самоуправство жэковских работников, сказали.

      – Говорить-то вот все мастера. А где брать лишнюю жилплощадь? Впрочем, я не о том. Объяснили они вам ваше заблуждение, будто меня по суду можно…

      – Объяснили все как надо. Ладно, Фрол Данилыч, ставьте подпись, а то я сегодня уже замоталась.

      – Ну, еще бы, – сказал Шляпников. – Между прочим, насколько я заметил, кое-что вы успели перенять у своего покойного мужа. Напористость, например.

      – Вот бы он обрадовался, услышав, кто его похвалил!

      – Ну-с, – Шляпников размашисто наложил новую резолюцию, – не в словах ведь дело. Хотя и в словах тоже. – И протянул Ане бумаги.

      То, что она прочитала, даже как-то не совсем сразу дошло до нее. Но нет, там синим по белому четко, внушительно раскинулась фраза: «В настоящее время прописать тов. Симукову А.П. на жилплощади тов. Симуковой А.Б. возможным не представляется. Ф.Шляпников».

      Аня с оторопью посмотрела на начальника ЖЭКа.

      – Да вы что, издеваетесь, что ли?! – почти сиплым от ненависти голосом выдохнула она. – В самом-то деле хоть какую-то правду, хоть какую-то законность признаёте?! Или вам вообще наплевать на законы?!

      – Милая Анна Борисовна,