Встречи – расставания (сборник). Георгий Баженов

мой тут живет, да и я пока што не померла, потому живу при нем.

      – Опять вы за свое, Александра Петровна. В который раз я к вам прихожу? И вы все на внука и на сноху уповаете. Где ж она?

      – А уж не иначе, как в дороге.

      – Все-то она у вас в дороге. Когда ж дома будет?

      – А будет. Как приедет, так сразу и будет. Не иначе.

      – Ну так вот, Александра Петровна, пока что у нас для вас постановление есть. Разрешите его вручить. – Старшина достал из полевой сумки свернутую вдвое бумагу, протянул старухе. – Распишитесь вот здесь. И получите.

      Петровна близоруко сморщилась, подняла к глазам бумагу.

      – Что ж за документ такой? Без очков-то не разберу.

      – А это, Александра Петровна, штраф вам. За злостное нарушение режима.

      – Штраф?

      – Штраф, Александра Петровна.

      – Вона чего… Ну коли так, по-иному и быть не может. Расписаться я должна али, может, мальчонке разрешите?

      – Да нет, Александра Петровна, тут должна быть ваша подпись.

      – A-а… ну раз так, пойдемте ужо в дом. Очки-то у меня на комоде, не обессудьте.

      – Пожалуйста, пожалуйста, Александра Петровна.

      В доме старуха нацепила очки-кругляшки, присела к столу.

      – Вот и ручка вам, – протянул старшина.

      – Спасибо. Та-ак… где ж тут написать-то?

      – А вот здесь, Александра Петровна. Вот в этом уголочке.

      Петровна приставила перо к бумаге, задумалась.

      – А без подписи никак нельзя?

      – Никак, Александра Петровна. – Милиционер улыбался.

      – И ладно. Думаете, я испугалась?

      – Нет, Александра Петровна, я не думаю так. А все-таки штраф есть штраф.

      – Ничего. Аня приедет, она заплатит сполна. Сколь платить-то?

      – На первый раз тридцать рублей.

      – И-и… – протянула Петровна. – А пензию-то мне и не дают.

      – И не дадут, Александра Петровна. Пока не пропишетесь.

      – Вот я и говорю, платить пока нечем. Это ничего или как?

      – Да нет, Александра Петровна, деньги нужно внести в течение десяти дней.

      – Ага. Ну, коли так, по-другому уж не быть.

      – Удивляете вы меня, Александра Петровна…

      – А чего же расстраиваться, человек хороший? Законы – они не могут быть худые, а потому и слушаюся.

      – Это правильно, Александра Петровна. Ну, будьте здоровы. У меня еще много важных дел. До свиданья, малец!

      – До свиданья, дядя, – ответил Алешка.

      – Ну а теперь давай перекусим малость, – сказала Петровна, когда милиционер вышел. – Проголодался небось?

      – Ага, бабушка. Есть охота.

      – Ну-ну… – улыбнулась старуха, сняла очки и убрала их подальше на комод.

      На стол она накрыла быстро. Разбила тройку яиц на сковороду, пожарила колбасы, компот всегда под рукой, в погребе.

      – А в школе ты смотри, – вспомнила старуха недавний разговор, – Марию Ивановну слушайся. А то вон чего… говорят, скушной больно ходишь.

      – Какой скушной?

      – Такой скушной. Не улыбаешься там, што ли, или еще чего. Не стала уж я рассказывать, что истории