Встречи – расставания (сборник). Георгий Баженов

чай.

      – Остыл уж, смотри-ка. – Петровна наново включила самовар. – Ты бы как-нито к Марье Ивановне зашла. К учительнице.

      – Зайду, а как же, – все еще не поднимая глаз, но обрадованная начавшимся разговором, ответила Аня и отхлебнула чаю.

      – Не жалобится, а и не похвалит особо. Молчит, говорит, все больше.

      – Алешка-то?

      – Алешка.

      – Ничего, теперь заживем, смеяться будет. – Аня улыбнулась. – Подлей горяченько-го-то, мам.

      – Во-от… – Старуха подлила в чашки свежего чайку. – Смеяться не смеяться, а покою б нам надо. Спокойства. Вот чего.

      – Да ты не думай об этом, мам. Все равно пропишут.

      – В том-то дело… Жить нам надо вместе. И чего они там никак не поймут?

      – Да выдумывают разное…

      – Мы дорогой-то, как возвращались, смотрим с Алешкой, Лидуха бежит.

      – Ну да.

      – Замуж вышла девка. Знаешь, нет?

      – Ну? Смотри, и ей наконец счастье подвалило.

      – Подвалило не подвалило, а носится нынче будь здоров. Семеюшка как зачалась, тут, девка, держись. Кормить семеюшку надо.

      – Дело обычное.

      – Я и говорю: Лид, забежала б когда. Говорит, когда-нито забегу. Порассказала я ей, какая у нас тут закавыка. Лидка-то девка башковитая, говорит, ежели не получится, надо опекуном меня, значит.

      Аня перестала пить чай.

      – Как опекуном?

      – А так. Бумагу подать, поняла? Закон такой есть: опекуна прописывают. Тут уж не попрут противу закону. Прописывай – и на этом конец.

      – Странно как-то, мама.

      – Будет странно, коли ни в какую не идут. Поди докажи им.

      – Ладно, мам, так или иначе, а все равно сделаем. Не беспокойся. Уладим.

      Петровна поднялась, заглянула в большую комнату. Ноги у старухи окутывали синие вздувшиеся жилы, сарафан болтался, а шаг был тяжелым, шаркающим.

      – Беспокоится што-то. Видать, может, заново мать поджидает, – улыбнулась Петровна.

      – Ян сама не верю до сих пор, что дома, с вами.

      – Навсегда приехала-то? – Старуха и сама не ожидала, что так грубо прозвучит ее слово. Осеклась.

      – Мам, ну, ты скажешь тоже.

      – Да это я так. К слову. К тому, может… сама знаешь…

      – Что?

      – Ну, ежели судьба какая тама… ты смотри… не оглядывайся особо. Был Польша – и нет Польши. – Руки у старухи легонько задрожали.

      – Польше ребята памятник поставили. Не особый какой, но памятник. Буровики-друзья ставили.