Мы, дети золотых рудников. Эли Фрей

снимает с пояса висящие на цепочке карманные часы, дает мне. Уже восемь часов!

      Я вскакиваю.

      – Уже поздно! Меня будут ругать! Мне пора идти!

      Кит расстраивается.

      – Тебе пора домой? А завтра? Ты придешь сюда завтра? В какое время? – Он трясет часами.

      Я смотрю на него и вдруг понимаю, что очень-очень, ну просто мечтаю прийти сюда еще. Завтра. Послезавтра. Буду приходить сюда каждый день. Я безумно хочу дружить с этим маленьким странным Schund, хотя не понимаю ни слова из того, что он мне говорит.

      Я беру у него часы, верчу их в руках.

      – Знаешь, похоже, что теперь ты – мой единственный друг. Я обязательно приду сюда завтра. – Показываю на двенадцать часов на циферблате. – Zwölf Uhr[13]. Я приду сюда в это время.

      – Я буду ждать тебя, пряничная девочка! – Он снова улыбается, как кот из сказки, и, забрав часы, лезет обратно за забор.

      Он уходит в свой nebel, я ухожу в свой.

      Дома я сижу у себя комнате и расчесываю волосы Скиппер.

      Такой странный день… Все так резко перевернулось, встало с ног на голову. Я мечтала о дружбе с Ирмой и ее подружками уже очень давно, стать членом их клуба было смыслом моей жизни, а теперь… Теперь все изменилось.

      И еще этот мальчишка из Schund… Который оказался совсем и не похож на Schund в моем представлении.

      Неужели мы теперь друзья?

      Скиппер…

      Я смотрю на куклу и думаю, думаю… Что-то перевернулось не только в мире, но и внутри меня. Я будто в одночасье стала чуточку взрослее.

      Кукла больше не доставляет мне радости.

      Я беру розовую коробку, в которой она ко мне приехала.

      Смотрю на Скиппер. Глажу ее волосы, оправляю платье, вдыхаю ее сладкий запах.

      Аккуратно опускаю ее в коробку, кладу коробку в плотный черный пакет и убираю на самую верхнюю полку шкафа.

      Больше я никогда не увижу Скиппер, даже во время суматошных сборов при переезде обратно во Франкфурт. Возможно, она и после нашего возвращения в Германию будет лежать где-то у меня дома в розовой коробке и улыбаться самой себе нарисованной улыбкой.

      Глава 3

      Я надела красное платье, а мама вплела мне в косу красную ленточку.

      Иду сквозь nebel, мокрая трава цепляется за оборки на юбке, не дает мне идти. Подол платья весь намок.

      Будет ли он ждать меня там, у забора? Или уже ушел? Я обещала прийти в двенадцать, но уже гораздо позже. Мама меня задержала. Ждет ли он?..

      Сердце колотится от волнения. Он там! Я различаю его худую фигурку в тумане: Кит стоит по ту сторону сетки, смотрит на меня.

      – Ну, здравствуй, пряничная девочка, – улыбается он. – А я уже хотел идти тебя искать.

      – Прости, мама задержала. Ты сегодня такой красивый – чистая рубашка тебе идет. И волосы причесал. Так очень здорово! Особенно без висящей на поясе ratte.

      Действительно, Кит изменился. Он больше не похож на дикого Schund.

      – Только вот… – Я указываю на rohr у него в руках, с которой он не расстается. – Без нее ты выглядел бы еще лучше. Но я знаю,

13

Двенадцать часов (нем.).