Дайте ей взлететь. История счастливого отца. Зиауддин Юсуфзай

у моего племянника есть машина? Почему ее нет у моих сыновей? Почему мои мальчики так меня подвели?

      Машины к тому времени имелись уже у многих жителей деревни, но до того он никому из-за них не завидовал. Я, будучи достаточно взрослым, ответил:

      – Мудрец Кака, порадуйся! Тебе не придется больше ходить домой пешком. Когда племянник увидит тебя на дороге, он должен будет остановиться и тебя подвезти. Ты не будешь больше ходить пешком, потому что, как старшего, тебя будут возить.

      Я старался показать отцу, что удачливость племянников на руку и ему тоже. Однако для него это было слабым утешением. Он не хотел ездить в их машине.

      Я просто ненавидел эту зависть, терпеть ее не мог! В том числе и за то, как она уничтожала в семье доверие и любовь. Но моя боль не шла ни в какое сравнение с несправедливостью в отношении моих сестер.

      Я всегда занимал привилегированное положение в семье. С самых ранних лет и мать, и отец считали меня особенным, ребенком, способным повысить их социальный статус и оправдать ожидания, которые никогда не возлагались ни на одну из моих сестер и даже на старшего брата. Они говорили потом, что видели во мне искру, нечто, сулившее более удачливую жизнь и, конечно, переход на другую социальную ступень. Лестницей туда служило образование. Конечно, поищи родители эту искру у моих сестер, она бы точно обнаружилась, но они не искали.

      Я понимаю, что они имели в виду, говоря об искре у ребенка, потому что видел то же самое в Малале, даже когда она была еще совсем крошкой. Это качество, которое делает ребенка другим, что-то вроде внутренней силы. Такие дети словно подталкивают вас, позволяют вам поддерживать их стремление вверх. Почему родители возлагали все надежды на меня, а не на моего брата? Наверное, потому, что он готов был довольствоваться нашей тогдашней жизнью. Каждый вечер отец выкладывал на стол три зернышка миндаля.

      – Зиауддин, иди съешь орехи!

      Они предназначались для моего мозга. Я ел орехи с радостью. Еще одна привилегия.

      Во время редких выездов из Барканы мать показывала мне красивые бунгало, которые по сравнению с нашей глинобитной хижиной казались настоящими дворцами.

      – Кто там живет, Бейбей? – спрашивал я, ведя маму за собой. Малыш, ростом ей до пояса, выступал в роли сопровождающего – только так, а не наоборот. И моя мама говорила, идя со мной по улице:

      – Зиауддин, здесь живут образованные люди. Если будешь прилежно учиться, станешь тоже жить тут.

      Мы не были землевладельцами или бизнесменами. Мои родители понимали, что путь к лучшей жизни лежит для меня через образование. У нас не было денег. Не было связей. Не было дела. Учеба являлась для меня единственным шансом.

      По утрам мой отец, брат и я получали по порции сливок с молока. Вечером нам доставались самые аппетитные части цыпленка. Мать часто готовила отцу его любимый омлет, который сдабривала мелко порубленными огурцами и помидорами, собранными в огороде. Она смешивала яйца со сливками,