Матушкин день, или В поисках утраченного прошлого. Станислав Ефимович Кушарский

не припоминаете?

      Хорошо, надо уточнить вопрос. Речь ведь не только про солдат, но ещё и про офицеров младшего звена, до майора включительно. Только давайте не будем вспоминать поручика Ржевского. Про него тоже знают только русские.

      Что? Капитан Америка? Ну, это уже перебор…

      Хорошо, хватит вам напрягаться.

      Самый известный в мире офицер − это капитан Эдвард Мёрфи. Автор знаменитого закона Мёрфи, который в оригинале звучит так:

      "Всё, что может пойти не так, пойдет не так!"

      Да, Мёрфи придумал только один этот закон. Все прочие законы, похожие на него, а также многочисленные следствия, сформулировали уже другие люди. Их имена, конечно, остались в истории, но как-то неотчетливо. Сбоку, что ли. Всё, что они придумали, во всём мире знают, как законы Мёрфи.

      Вот, например, такой закон Мёрфи (а на самом деле первое следствие второго закона Чизхолма):

      "Когда дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем они пойдут ещё хуже".

      Вы с этим согласны? А, у вас как раз так и было? Конечно же! Это же всё-таки закон!

      Только не бывает законов без исключений…

      Казалось бы, в жизни Сереги Плахина всё пошло хуже некуда. Только ему почему-то стало легче.

      Ну, во-первых, Максим в бабушкиной квартире стал гораздо спокойнее. Истерик дома почти не было. Он реже просыпался по ночам, не отказывался от еды, которую готовил ему отец.

      И взгляд его стал каким-то осмысленным.

      Аутисты, даже совсем маленькие, могут сидеть и подолгу смотреть в одну точку. Причем почти неподвижно. Если ребенка в это время чем-то побеспокоят, истерика неизбежна…

      Так было и с Максимом. Но только в той, просторной красивой квартире с видом на почти уже построенный стадион. А здесь, в старой, но очень уютной двушке с видом на памятник Пушкину, мальчик изменился. Мог, конечно, заплакать надолго. Но именно что заплакать, а не закричать изо всех сил.

      Причины этого удивительного изменения для Сереги были непонятны. Да он, сказать честно, особо над этим и не задумывался. Просто радовался тому, что Максиму стало полегче.

      Конечно, гулять с таким ребенком в центре города, прямо скажем, негде. Из зелени рядом − только маленький сквер с Пушкиным, да ещё сквер перед вокзалом. Но и там, и там всегда полно людей. А людей Максим по-прежнему не переносил…

      Сереге было очень неудобно перед прохожими. Вот, остановится пожилая женщина, скажет что-то вроде: "Какой хороший мальчик!", а Максим начинает кричать, зажмуривается, отворачивается! Женщина пугается, бурчит что-то, уходит. Бывало, ругались… Раньше Серега, конечно, не стерпел бы такого. А сейчас извинится, да и пойдет с Максимом куда-нибудь в сторону. Где людей нет…

      Особенно они Таврический сад любили. Там и припарковаться было проще, со стороны музея Суворова. И места много, можно постоять так, чтобы тебя не беспокоили. Деревья, вода, зелень, ребенок спит в колясочке… Что ещё нужно для счастья?

      Там вот, в Таврическом, они встретились с дедушкой. Юлиным отцом, тем самым худющим очкариком. Семеном Дмитриевичем…

      Не случайно, конечно.