Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия. Анатолий Антонович Казьмин

махнул рукой:

      – Пошли, посмотрим, интересно же.

      Маша стояла, разглядывая какой-то листочек, а рядом с ней, озабоченным кобелем, нарезал круги невысокий, кривоногий шамахан. А недалеко от них уже собралась стайка ордынцев.

      – Пайдём, пайдём, Маша-ханум, не пажалеешь! Я тибе что-то пакажу! – шамахан попытался обнять Машу за талию.

      Только у Маши было своё видение развития событий.

      Взяла она ордынца рукой за грудки, не выпуская листика из другой и подкинула его вверх. Не высоко, чуть выше верхушек деревьев. Ничего страшного, я сегодня и повыше летал и не возмущаюсь же. А шамахан почему-то завизжал, руками замахал и визжать не перестал, даже когда, обламывая ветки, вниз полетел. Пересчитал он все ветки головой, приложился крепко о землю, полежал тихонько, а потом как вскочит и зайчиком таким серым, между кустов, шмыг! И только и видели его.

      А Маша вальяжно так, к оставшимся шамаханам поворачивается и клыками в лунном свете поблескивает:

      – Еще кавалеры есть девушку по лесу погулять? Силь ву пле, мсье.

      Желающих не было почему-то.

      Распрощавшись с Калымдаем и посмеиваясь, мы с Михалычем вернулись в наш шалаш и я, кое-как устроившись на шкурах, довольно быстро заснул.

      * * *

      А снились мне мои ребята-геологи, сидевшие у костра в обнимку, почему-то с лохматым медведем, который доставал из-за спины пузатые бутылки с коньяком и передавал их ребятам по кругу. А потом прибежал скелет и, размахивая саблей, стал прыгать вокруг костра, отбивая на пиратский манер горлышки у бутылок.

      А медведь вдруг подымается, подходит ко мне, хватает за плечи и давай трясти, рыча при этом:

      – Господин генерал! Федор Васильевич, просыпайтесь!

      – А?! Что?!

      Я вскочил, еще толком не проснувшись:

      – Сколько времени?

      – Едва за полночь перевалило, господин генерал.

      – Чего ж ты меня будишь? Что случилось?

      – Пойдемте скорее, Федор Васильевич, из Лукошкина боец прибежал со спешным сообщением.

      Прихватив проснувшегося от шума Михалыча, я вышел из шалаша.

      Возле снова запаленного костерка, переминался с ноги на ногу запыхавшийся шамахан.

      – Докладывай, – кивнул я ему.

      – Мылыция са стрэльцами идут к дияку обыск дэлать, – выпалил он.

      – Ночью?!

      Шамахан закивал:

      – Савсем бешаный мылыция! Кричит, ругается, Мытька сваего по галаве бьёт!

      – Иди, перекуси, – скомандовал ему Калымдай, – молодец.

      – На ночь глядючи-то задергались, а? – повернулся я к нему.

      Калымдай потёр руки:

      – Вот и хорошо, засуетились наконец-то. Вот только ребята, боярина Мышкина к дьяку в дом перетащили. Найдут его.

      – Да и пусть находят, – махнул я рукой. – Что он им рассказать может? Ну, признается, что сундук спёр, ну, скажет, что дьяк его на это подбил. А где дьяк? А как сундук у Тюри оказался? Сплошные загадки для милиции. А сам Мышкин, нам вроде и не нужен уже?

      – Не нужен. Только, Федор Васильевич, они же сейчас ход наш тайный найдут.

      – Да,