Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия. Анатолий Антонович Казьмин

червячка. Маловато, конечно, но уж так и быть.

      Правая только рыгнула, испустив струю пламени, сжигая зазевавшегося скелета.

      – Шамаханы покормят, – пообещал Кощей. – В путь, пора.

      Я с опаской посмотрел на гребни вдоль спины Горыныча. Острые, длиной в локоть, они совсем не вызывали желания усесться между ними или еще хуже, прямо на них.

      Горыныч, уловив мой взгляд, вдруг дёрнулся телом, и гребни с громким щёлканьем ушли прямо в спину.

      – Видал? – подмигнула мне левая голова с гордостью. – Это нам Кощей такое сделал.

      – Круто, – я восхищенно покивал головой.

      Змей опустился на колени, или что там у него, присел, в общем, и мы полезли ему на спину.

      Как я не старался, но усадили меня спереди. Спасибо, весь встречный ветер мой. Сзади пристроился Михалыч, втиснув мешок между нами, ну а Маша, что удивительно, не капризничая, разместилась последней.

      Горыныч встал, а я помахал Кощею и нерешительно сказал:

      – Ну, мы, наверное, полетели?

      – Не подведи меня, Федька. Удачи!

      И Кощей, развернувшись, зашагал во дворец. А Горыныч взлетел. Вот так просто без разбега замахал мощно крыльями и взвился в воздух.

      – Змеюка с вертикальным взлётом, – прохрипел я, чувствуя, как меня расплющивает о Горынычеву спину.

      – Ась? – прокричал Михалыч, но я только отмахнулся.

      Однако, вскоре Горыныч набрал высоту и полет оказался неожиданно комфортным.

      Не знаю почему, но мне даже ветер не бил в лицо, а так, обдувал легонько и всё. Хотя летели мы очень быстро. Лесные поляны мелькали так, что их и разглядеть было невозможно, а когда пошли открытые пространства, то поля и реки, неожиданно возникая перед нами, тут же оставались позади. Не спрашивайте, без понятия от чего так. Наверное, Змей – существо сказочное и законы природы на него тоже действовали другие, сказочные. Но, как бы то ни было, а вскоре я уже наслаждался полетом, с интересом поглядывая по сторонам.

      Горыныч плавно опустился ниже и теперь мы летели на высоте метров пятидесяти, может, ста над землёй, точно понять я не мог, не авиатор, уж простите.

      – А мы не низко идём? – проорал я ему.

      Правая голова медленно на лету повернулась и внимательно меня осмотрела. Я поёжился и ругнулся про себя. Рептилия с крылышками, да глаза как блюдца, еще и смотрит не мигая так, оценивающе. Бр-р-р.

      – Нормально идём, – пробасила голова, видимо удовлетворившись осмотром. – Зато издалека нас не видно.

      – А, ясно, – закивал я. – Разумно.

      – А то! А к месту высадки подходить будем, совсем низко пойдём, над деревьями прямо.

      – А долго нам еще?

      – Часа два. А что, устал?

      – Не, не, просто интересуюсь.

      – Интересуется, он, – проворчала левая голова, разворачиваясь ко мне. – Любопытный какой…

      Я хотел было развести руками, мол, ну, да, что уж тут поделать, но вовремя одумался и посильнее вцепился в спину Горыныча.

      – А чего с вашей средней головой? Поранилась?

      – Зуб болит, – коротко пояснила