Лавочка мадам Фуфур. Дарина Александровна Степанова

так, что случившийся мимо эльф в полосатом колпаке отлетел к потолку. Замахал руками, погрозил ей пальцем и нырнул в цех, волоча за собой гирлянду сине-зелёных огней.

      – Пошли, пошли, – поторопил я друзей. – Всё равно нас не пустят. Отыщем лекарство Ракушке, и на базу.

      Кушка кивнула и потащилась наверх. Веник вздохнул и принялся карабкаться следом. Я тоже – но перед тем ещё пару секунд поглядел в щёлку меж кованых створок, вдыхая концентрированное праздничное волшебство.

      – Эй, шуруй!

      – Иду, иду.

      ***

      Пока мы с Ракушкой договаривались с эльфами насчёт цены за лечебный травяной сет, Веник куда-то отлучился. Я не особенно волновался: большой мальчик, авось, справится сам. Как оказалось, справился! Да ещё как! Уж не знаю, с кем договорился мой напарник (а он всегда умел проворачивать такие вещи), но – нас всё-таки пустили в Подарочный цех.

      Это было нечто: очень просторная, бардачная и крайне странная комната. Ракушка просто обалдела от звона и лязга. Я вертел головой, как малолетка в магазине игрушек. А Вениамин на удивление вёл себя так, словно пришёл в собственный дом.

      – Откуда такая фасонистость? – тихонько дёрнул я его за рукав.

      – А тут только так и надо. Запомни: мы – инспектора от Фуфур.

      Всё понятно. Венька зарекомендовал нас как местных надсмотрщиков от этой сумасшедшей фабрикантки. И прокатило же!

      – А Ракушка тогда кто? – шёпотом спросил я.

      – Для устрашения!

      ***

      В цеху работали эльфы-инженеры и эльфы-кондитеры, эльфы-декораторы и эльфы-электрики, эльфы-стеклодувы и эльфы-су-шефы… Огромный общий стол посредине был завален проводами, гирляндами, рулонами упаковочной плёнки, свёрлами и дрелями, уставлен плошками клея, коробками скрепок и кружками с остывшим чаем.

      Высокие окна тоже загромождали свёртки и пакеты, повсюду жужжало, звенело и тренькало, крутились шестерёнки, лязгал типографский станок с праздничным выпуском газеты «Междумирье» меж гигантских челюстей с чернилами, шуршал конвейер, с которого горкой скатывались завёрнутые в непромокаемую плёнку плитки пастилы…

      Всюду сновали эльфы в разноцветных длинных колпаках и розовых очках в роговой оправе. Все они то и дело подтягивали до подмышек длинные, не по размеру полосатые носки с узорами из скандинавских мотивов и лопотали что-то на своём эльфийском языке с налётом цехового жаргона.

      «Ца-ца-ца», – разбирали мы чаще всего.

      А надо всем этим, в полутьме огромного сферического потолка, порхали искорки снега, серебрились покрытые инеем ветви остролиста и переливались крошечные гирлянды цветных праздничных огней. Это была очень, очень странная комната. Комната-детство, комната-гипноз.

      ***

      После Подарочного цеха, слега задумчивые и полные впечатлений, мы заглянули в «Эльфийский башмак». Там оказалось весьма мило: подавали ароматные пироги, пахло грейпфрутом, за окнами вилась вечная