С тобой. Валя Шопорова

потирая пальцем висок.

      От движения меж рёбрами с новой силой заискрила боль, заставив выгнуться, отчего стало только хуже.

      – Я сейчас попрошу дать тебе обезболивающее, – сказал Дориан, заметив мученическое выражение лица близнеца, и тронул его за руку. – А заодно позову кого-нибудь, чтобы убрали здесь.

      – И было бы хорошо организовать новую порцию чая, я пить хочу.

      Дориан сбегал за уборщицей, та быстро устранила беспорядок и удалилась; он гордо сам принёс новую кружку чая, большую по объёму по сравнению с предыдущей.

      Когда Леон потянулся к чашке, младший строго, но совершенно беззлобно прикрикнул на него:

      – Куда руку тянешь?! Горячий же!

      Леон посмеялся с этого и покорно опустил руку на одеяло.

      – Так-то лучше, – произнёс Дориан и взял кружку, обнимая её ладонями.

      – Вообще-то, пить хочу я. Или ты решил сделать это за меня?

      – За тебя я чай только остужать буду. Ты же не хочешь ошпариться?

      – Ты так со мной носишься, будто мне не двадцать шесть лет, а пять.

      – Не тебе, а нам, – подчеркнул младший. – И если говорить о возрасте, то Фишер так и говорит – что мы ведём себя, как дети малые.

      – Мне он ничего подобного не говорил.

      – Он просто ждёт, пока ты поправишься, так что не радуйся раньше времени.

      Старший улыбнулся, а затем нахмурился, когда Дориан начал с усердием дуть на чай, чтобы тот быстрее остыл.

      – Ты мне только в чашку не наплюй, – произнёс он.

      – Ой, можно подумать, тебе мои слюни не родные?

      – Сомневаюсь, что мы обменивались слюной, потому что мне кажется, что это происходит только во время поцелуев, – скептически ответил Леон, повернув голову немного вбок, чтобы удобнее было смотреть на близнеца.

      Дориан потупил взгляд. Ну да, не целовались. По крайней мере, пока Леону лучше думать именно так, а правду Дориан ему расскажет когда-нибудь потом, или он сам вспомнит.

      Подув на чай ещё немного, младший пригубил его и сказал:

      – Всё, можно пить. Давай, я подушку подниму, чтобы ты не полностью лежал.

      – Дориан, я в состоянии и просто сесть, – ответил Леон и принял сидячее положение, подтверждая собственные слова.

      – Сам попьёшь или тебе помочь? – участливо поинтересовался Дориан.

      Старший несколько секунд задумчиво смотрел на кружку, затем перевёл взгляд на близнеца.

      – Давай лучше ты, – ответил он. – Пить я сейчас хочу сильнее, чем доказывать свою самостоятельность.

      Кивнув, младший пересел повыше и поднёс чашку к губам Леона. До половины кружки распитие проходило нормально, но в конце концов приятно горячий напиток всё же потёк по подбородку и шее старшего, теряясь за воротом больничного платья.

      – Вот видишь, ты что-то про свои руки говорил, а я их не ломал, а всё равно криворукий, – усмехнувшись, проговорил Дориан и, взяв с тумбочки салфетки, помог старшему вытереться.

      Остаток чаепития