С тобой. Валя Шопорова

аешь, мечта

      Рвется где тонко.

      Так всегда…

      J-морс, Не умирай©

      16 сентября.

      Дориана разбудила низкая вибрация мобильного телефона, часы показывали три сорок утра. Забыв спросонья о том, что зарёкся отвечать на попытки кого бы то ни было дозвониться до него, он принял вызов и приложил телефон к уху. На экране светилось имя Леона, но из динамика послышался незнакомый, серьёзный женский голос.

      – Здравствуйте, я говорю с Дорианом Ихтирам-Катель?

      – Да.

      – Я…

      Дориан не дал незнакомке договорить, грубо перебивая её.

      – Послушай, мне наплевать на то, кто ты, и что ты делаешь с моим братом. Поделись радостью от того, что затащила его в койку с кем-нибудь другим, хотя заслуги твоей в этом нет, разве что ноги подвижные.

      – Я попрошу вас не разговаривать со мной в подобном тоне, – строго ответила женщина. – Меня зовут Рената Иннганаморте, я заведующая отделением реанимации сорок пятой городской больницы города Гамбург и хочу сообщить вам о том, что к нам в критическом состоянии поступил ваш брат – Леон Ихтирам-Катель.

      – Что? – воздух выбило из лёгких, и Дориан резко сел, иступлённым взглядом смотря перед собой и ничего не видя.

      – Леон Ихтирам-Катель поступил в нашу больницу вследствие автокатастрофы, – повторила доктор.

      – Это какая-то ошибка… – прошептал Дориан. Надежда умирает последней, и отрицание реальности является мощным орудием в преодолении тех её моментов, с которыми невозможно смириться.

      – Никакой ошибки быть не может, – отрезала женщина, будто вгоняя в сердце кол. – При нём были документы, удостоверяющие личность, и я звоню вам с его телефона.

      Дориан отнял телефон от уха и посмотрел на экран, умоляя его показать какое-нибудь другое имя и номер. Но на нём по-прежнему горели четыре буквы самого родного на свете имени.

      – Мы обязаны извещать близких родственников пациентов о том, что они поступили в наше отделение, и я посчитала нужным позвонить вам, – добавила доктор.

      Дориан слышал её, словно через толщу воды.

      – Я скоро приеду, – произнёс он, снова перебивая собеседницу.

      – Сейчас в этом нет необходимости, ваш брат всё ещё находится в операционной.

      – Я приеду! – уже крикнул Дориан и, отклонив вызов, вскочил с кровати, быстро натягивая на себя одежду, надевая её как попало, навыворот, а после выбежал из дома.

      Гордость и принципиальность полетели ко всем чертям. Их просто не могло быть, когда под угрозой оказывалось самое дорогое и важное.

      Небеса ещё не тронул солнечный свет, только звёзды начинали медленно гаснуть. Дориан вжимал педаль газа в пол, гоня под двести километров в час, стремительно проносясь по пустынным, кажущимся призрачными дорогам. В голове с каждым ударом сердца стучало всего два слова: «Автокатастрофа. Реанимация». И он не думал о том, что с рассеянным травой и недосыпом вниманием имеет все шансы присоединиться к близнецу, не вписавшись в очередной поворот, на такой скорости это верная смерть.

      Дориан боялся только одного – того, что его остановит полиция, но не потому, что в его организме были следы лёгкого, но всё же наркотика, а это чревато неприятностями, а потому что это задержит его, даже минута промедления сейчас выделилась подобной смерти.

      Но Дориану повезло, на пути ему не попался ни один полицейский патруль, только дорожные камеры зафиксировали преступное превышение скорости, чтобы потом материализовать его в штраф.

      Несмотря на все старания Дориана, дорога заняла почти два часа, увы, он не умел телепортироваться, хоть сейчас так хотелось это сделать. А Берлин и Гамбург разделяли триста километров.

      Выскочив из машины едва ли не на ходу, Дориан вбежал в холл больницы, там уже были Рональд, Эван и Леонард: заспанные и хмурые. Будто не видя друзей, Дориан пулей пробежал мимо них к лестнице. Шесть этажей вверх, дыхание сбилось и лёгкие начало жечь. Плевать. Он даже не чувствовал этого.

      И вот перед глазами возникла заветная табличка, навевающая могильный холод: «Отделение реанимации». Сглотнув, Дориан переступил порог этого царства смерти и надежды, взгляд его наткнулся на высокую, стройную брюнетку тридцати с чем-то лет в белоснежном халате. Не раздумывая ни мгновения, Дориан кинулся к ней; на груди её был бейдж с именем: «Рената Иннганаморте».

      – Я Дориан Ихтирам-Катель, мне позвонили и сказали, что мой брат здесь, – сбивчиво затараторил Дориан. – Где он? В какой палате? Мне срочно нужно к нему!

      – Ещё раз здравствуйте, Дориан, – проговорила в ответ доктор. – Сожалею, но к Леону сейчас нельзя.

      – Как нельзя?! Можно! Мне можно!

      – Вы доктор? – хладнокровно спросила женщина, смотря Дориану в глаза.

      – Нет… – младший Ихтирам несколько растерялся, но всего на мгновение, а после вновь сорвался на крик: – При чём здесь