Книга Жизни. Дебора Харкнесс

Уничтожить его в Иерусалиме, когда он только-только стал вампиром, было проще простого. Теперь это несравненно труднее. Бенжамен не смог бы так долго прятаться, не будь у него детей и союзников.

      – Ничего. Мэтью с ним справится. Как-никак Мэтью у нас – семейный ассасин, – насмешливо бросил Болдуин.

      – Я тебе помогу, – сказал Маркус.

      – А вот ты, Маркус, никуда не поедешь. Ты останешься здесь и вместе со мной будешь встречать посланцев Конгрегации. Галлоглас и Верена тоже останутся. Нам нужно устроить для гостей шоу семейной солидарности.

      Взгляд Болдуина переместился на Фиби, которая дерзко смотрела в глаза главе семейства де Клермон.

      – Фиби, я обдумаю твое желание стать вампиршей, – объявил Болдуин, закончив осмотр невесты Маркуса. – Я готов поддержать его вне зависимости от чувств Мэтью. Желание Маркуса сочетаться традиционным вампирским браком продемонстрирует всем, что де Клермоны по-прежнему чтят заветы прошлого. Ты тоже останешься в замке.

      – Если Маркус этого хочет, я с большой радостью останусь в доме Изабо. Изабо, ты не возражаешь?

      Учтивость Фиби была одновременно костылем и оружием. Действовать так тонко и напористо умели только англичане.

      – Конечно, – ответила Изабо, снова опускаясь на стул; она взяла себя в руки и даже улыбнулась невесте внука. – Я всегда рада видеть тебя, Фиби, под этой крышей.

      – Спасибо, Изабо, – ответила благовоспитанная девица и многозначительно посмотрела на Болдуина.

      Но его внимание было уже обращено на меня.

      – Осталось решить последний вопрос: как нам быть с Дианой?

      – Моя жена, как и мой сын, – это моя забота, – сказал Мэтью.

      – Возвращаться в Оксфорд вам нельзя. – Заявление Мэтью Болдуин пропустил мимо ушей. – Возможно, Бенжамен по-прежнему там.

      – Мы поедем в Амстердам, – нашелся Мэтью.

      – Это тоже исключено, – возразил Болдуин. – Тот дом не имеет надежной защиты. Если ты не в состоянии обеспечить безопасность Дианы, пусть отправляется к моей дочери Мияко.

      – Диана возненавидит Хатиодзи, – убежденно заявил Галлоглас.

      – Не говоря уже о Мияко, – вкрадчиво добавила Верена.

      – Тогда пусть Мэтью вплотную займется своими обязанностями. И побыстрее.

      Болдуин встал. Через мгновение его уже не было в гостиной, словно он растаял в воздухе. Следом ушли Верена с Эрнстом, пожелав нам спокойной ночи. После их ухода Изабо предложила нам перейти в гостиную. Там она включила старую стереосистему и поставила Брамса. Музыки этого композитора в ее фонотеке хватало, чтобы заглушать самую продолжительную беседу.

      – Мэтью, что ты намерен делать? – спросила Изабо, к которой еще не вернулась ее обычная невозмутимость. – Диану нельзя отпускать в Японию. Мияко заживо ее сожрет.

      – Мы отправимся в Мэдисон, в дом семьи Бишоп, – сказала я.

      Трудно сказать, кого больше удивило мое предложение вернуться в штат Нью-Йорк: Изабо, Мэтью или Сару.

      – Сомневаюсь, что это удачная затея, – осторожно возразил