Название | Великая русская революция, 1905–1921 |
---|---|
Автор произведения | Марк Стейнберг |
Жанр | История |
Серия | |
Издательство | История |
Год выпуска | 2017 |
isbn | 978-5-93255-520-0 |
В 1917 г. даже слово «демократия» приобрело классовый смысл. На левом краю политического спектра это слово стали понимать не столько как описание политического идеала или системы, сколько как политическое выражение классовых интересов и ценностей. Термином «демократия» обозначались социальные группы, не обладавшие привилегиями, не эксплуатировавшие других и не строившие контрреволюционных заговоров. Демократами назывались простые люди и те, кто встал на их сторону вследствие своих принципов и убеждений – в первую очередь социалисты, активно работавшие в советах. Даже в тех случаях, когда слово «демократия» использовалось в старом смысле, для описания политического идеала или системы политических взаимоотношений, оно обозначало не столько равные права и всеобщее представительство, сколько политическую власть, осуществляемую в интересах бедноты. Типичными были выражения наподобие следующих фраз из писем, посланных осенью 1917 г. в газету Совета «Известия»: «Демократия жертвует всем во имя спасения страны и революции… Но малочисленный класс охватывает своими щупальцами все эти усилия»[169]; «…мы потребовали энергичной борьбы всей демократии и правительства за скорейшее окончание войны»[170]. Либеральные элиты стояли на том, что «демократия» должна объединять всех граждан под властью демократического правительства. Но они к своему большому разочарованию понимали, что многие простые люди не распространяли понятие «демократия» на «буржуазию», порой распространяя его на интеллектуалов-социалистов[171].
К осени эмоциональный и нравственный язык классовых отношений достиг лихорадочного накала. Типичной для того периода была резолюция одного из солдатских комитетов, отправленная в газету Совета «Известия» 1 сентября: «Пора же сбросить с себя гипноз буржуазии; пора отбросить ее как гнойную коросту, чтобы она более не разлагала революцию… [Буржуазия] предает страну на разорение нашим внешним врагам, швыряется нашею жизнью как никчемной вещью, вносит всюду и везде развал… Она ведет на каждом шагу смертельную борьбу с революцией, прикрываясь лишь громкими словами»[172]. «Известия» были завалены подобными воззваниями, нередко предупреждавшими, что настало время для судьбоносных действий. Как выразился один солдат в своих стихах, посланных в газету, «А кто же тут будет виновен /Когда мы подсчет подвидем/Буржуев проклятых злодеев/На висельце всех пербирем?»
168
169
Резолюция, отправленная в «Известия» солдатским комитетом 92-го транспортного батальона, 1.09.1917. ГАРФ. Ф. 1244. Оп. 2. Д. 10. Л. 55–57.
170
Обращение Совета солдатских депутатов 12-й армии к стране и солдатам, напечатанное 7 октября 1917 г. //
171
Boris Kolonitskii, “‘Democracy’ in the Political Consciousness of the February Revolution,”
172
Резолюция солдатского комитета 92-го транспортного батальона, 1.09.1917. ГАРФ. Ф. 1244. Оп. 2. Д. 10. Л. 55–57. Полный текст (в переводе на английский) можно найти в: Mark Steinberg,