Великая русская революция, 1905–1921. Марк Стейнберг

и семи левых эсеров. Меньшевикам досталось четыре места, но они отказались занимать их в знак протеста против вспыхнувшего на улицах большевистского восстания. Тем самым, как впоследствии считали некоторые, меньшевики совершили политическое самоубийство. Съезд одобрил большевистский лозунг «Вся власть Советам!», хотя большинство депутатов понимало под советской властью не однопартийное большевистское правление, а единое демократическое социалистическое правительство. Когда вождь меньшевиков Юлий Мартов предупредил о том, что попытка большевиков накануне съезда Советов решить вопрос государственной власти посредством «заговора» повышает вероятность «гражданской войны» и контрреволюции, и предложил немедленно начать с «другими социалистическими партиями и организациями» переговоры о создании «единой демократической власти», его предложение получило единодушную поддержку. Даже фракция большевиков заявила, что она «заинтересована в том, чтобы все фракции выяснили свою точку зрения на происходящие события»[149]. Однако план создать многопартийное социалистическое правительство ради установления «революционной демократической власти» был похоронен событиями и присущим большевикам глубоким скептицизмом в отношении сотрудничества с другими «фракциями».

      В ночь с 24 на 25 октября рабочие-красногвардейцы и радикально настроенные солдаты захватили в Петрограде главные улицы и мосты, правительственные здания, вокзалы, почтовые и телеграфные конторы, телефонную станцию, электростанцию, госбанк и полицейские участки и арестовали министров Временного правительства. Это восстание следовало детальному плану, разработанному на тайных совещаниях созданного при Совете Военно-революционного комитета, контролировавшегося большевиками и возглавлявшегося Троцким, хотя в партии разгорелись напряженные дебаты по вопросу о моменте восстания – так как выбор момента имел важные политические последствия. Троцкий выступал за то, чтобы узаконить восстание, объявив его инициативой Совета, предпринятой ради установления «советской власти» и в защиту революции от правительственных репрессий. Но Ленин небезосновательно беспокоился о том, что съезд Советов может связать большевикам руки, если выступит за правительство, в котором будут представлены все социалистические партии, или за еще более широкое «демократическое правительство», не включающее лишь имущие элементы, и потому настаивал на том, чтобы поставить съезд перед свершившимся и не подлежащим обсуждению фактом свержения Временного правительства. 25 октября, в момент открытия съезда, штурм Зимнего дворца еще продолжался. Ораторы от меньшевиков и эсеров были в ярости и осуждали действия большевиков как «преступную политическую авантюру», оппортунистический захват власти одной партией за спиной Совета, на волю которого они двулично ссылались в оправдание своего поступка. Эсеры и меньшевики предсказывали, что действия большевиков погрузят Россию в гражданскую

149

Известия. 27.10.1917. С. 4 (оратором от большевиков был Анатолий Луначарский).