Утерянное Евангелие. Книга 2. Константин Стогний

трое греков затерялись в толпе. Варнава удивленно посмотрел на Павла.

      – Не жди благодарности, – спокойно ответил тарсянин. – Не для этого мы сюда пришли.

      Шум среди слушателей нарастал. «Он прав!», «Он не прав!», «Он исцелил всадника!», «Он колдун!», «Он – Зевс!», «Они не Зевс и не Гермес. Они обманщики!» – неслось из людской гущи.

      – Что ж, – улыбнулся Варнава и окинул взглядом всю толпу. – Отвечу словами Иешуа: «Кто считает, что седого всадника здесь, на ваших глазах исцелил не Господь, пусть первый бросит в меня камень».

      В следующий момент несчастному проповеднику было бы впору пожалеть об этих словах. Увесистый окатыш, пущенный из толпы, ударил его в лицо, и Варнава, которого десять минут назад боготворили, заливаясь кровью, закрыл лицо ладонями.

      – Варнава, брат мой! – только и успел вскрикнуть Павел, как получил удар камнем в висок и, потеряв сознание, рухнул на тяжелые плиты портика…

      Со всех сторон в двух проповедников летели камни. Их кидали даже те, кто только что восхищался двумя последователями Иешуа. Кидали с оглядкой, боясь не кинуть и попасть за это в тюрьму или еще хуже – на крест.

      Окровавленный Иосиф Варнава стоял на коленях, прикрыв лицо руками, и кричал:

      – Братья! За что ж вы так, без суда?! Как бродячую собаку!

      Но тщетно. Несколько иудейских молодчиков, подстрекая толпу, выбрали мишенью безоружного человека. Камень – и правая рука Иосифа повисла плетью, еще камень – и левое плечо окрасилось кровью от раны, нанесенной острым куском гранита…

      Варнава понял, что ему не выжить. Из последних сил он обратил свое окровавленное лицо к Небесам:

      – Господи, прости им, грешным, ибо не ведают, что творят!

      Удар страшной силы поразил проповедника в подбородок, и он без сознания откинулся назад, оставаясь при этом на коленях.

      Голые окровавленные тела Павла и Варнавы иудеи вынесли за крепостную стену и бросили там, куда сбрасывали нечистоты, помои и строительный мусор. Греки не стали вмешиваться, ибо по закону иудеи сами разбирались со своими соплеменниками. К тому же проповедники оскорбляли Зевса, так что особо ретивых защитников христиан остановили жрецы. Лишь исцеленный грек с сыновьями дождались темноты, когда иудеи и их соглядатаи ушли. Они положили Павла на носилки и унесли в свой дом.

      Павел очнулся от мокрой губки, омывающей рану на его лбу. Над ним хлопотал тот самый исцеленный грек. Тарсянин вопросительно посмотрел на старика.

      – Итудис… Меня зовут Итудис, равви, – как бы оправдываясь, сообщил полуживому христианину старик.

      – Где моя сума? – спросил Павел, обнаружив, что он раздет и разут.

      – Вот твоя сума, успокойся, – ответил исцеленный грек, умывавший Павла.

      – А где Варнава? – задал новый вопрос раненый, шаря в суме рукой.

      – Твой спутник не выжил, – горестно ответил старик, отводя взгляд.

      Павел судорожно шарил в своей полотняной суме. Она была пуста. «Камень мертвых» исчез…

      Глава 5

      «Веруй и спасешься»

      – Меня