Исповедь учителя, или История длиною в жизнь. Елена Валерьевна Бурмистрова

момент чувствовать не могла.

      – Случится. Включи память, и мозг на всякий случай, – сказала она и снова отключилась.

      Перезванивать больше я не стала, но мне очень не понравилось то, что она предрекла. Я действительно не видела ничего плохого в том, что бывшие одноклассники станут переписываться. Когда я потом ей сказала эту фразу, подруга рассмеялась и резюмировала:

      – Вот именно, одноклассники, а не вы с ним. Ты когда-нибудь думала, кто он для тебя? Или у тебя до сих пор игрушки? У него семья! Он живет в другой стране! Не трогала бы ты его! Раньше надо было думать!

      После этих слов мне стало совсем грустно.

      – Да? Что-то ты Его так не оберегала раньше, – резко ответила я.

      – Оставь человека в покое! Не помнишь, чем закончилась Его вселенская любовь к тебе? Хорошо, что спасли! Жила бы с этим всю жизнь!

      – Я давно оставила Его в покое. И то, что случилось, я тоже хорошо помню. Меня этот случай всю жизнь мучает. Стыдно и страшно, но это было, я ничего с этим не могу поделать.

      – Лен, не пиши! Не отвечай! Не развивай тему! Ты пожалеешь, запомни это.

      – Мне сорок лет, и я давно уже никому не нужна, – напомнила я Наталье. – И ему в том числе. Мне просто интересно, как у него сложилась жизнь, почему он живет в другой стране, как туда попал.

      – Ты хочешь, чтобы Он тебе это рассказал за чашечкой кофе? – съязвила Наталья.

      – Нет, чтобы написал, – я сделала вид, что не заметила, на что она намекает.

      – Кстати, по поводу сорока лет, тебе кто-нибудь дает столько? Посмотри на аватарку. Серёжка у меня недавно спросил: «Какого года у Ленки фото?» Когда я сказала, что ты вчера фотографировалась, он ответил: «Бомба! Она на какой диете?»

      – На специальной, – ответила я словами из любимого фильма.

      Мы так и не пришли к консенсусу.

      – Иди в свою школу, отвлекись и не майся дурью, – завершила свою сокрушительную речь подруга.

      Мне очень хотелось с Ним переписываться. Я вспомнила Наташкины предостережения, но в тот момент мне было всё равно. Я Ему послала «поцелуй» и отключилась. Мы только что начали переписку. Жаль было уходить. Интерес вспыхнул с неимоверной силой.

      Когда я вернулась с собрания, первым делом зашла в Одноклассники. Сообщение было одно, но оно меня порадовало. «Ты не представляешь, как мне хорошо от того, что ты меня поцеловала, словно на 20 лет назад откинуло».

      Когда мы вновь начали общаться спустя 20 лет, мы договорились написать о себе всё, что с нами происходило после расставания. И тут я начала замечать за собой странные вещи. Например, меня раздражало в нашей переписке, что Он иногда упоминал женщин, которые появлялись в Его взрослой жизни. Об одной Он даже говорил с особой нежностью. Ревность? Я не имела права Его ревновать. Да и теперь это было глупо. Я всё понимала и удивлялась, какое я вообще имею право предъявлять претензии к Нему? Кто я? Я отказалась от Него в той жизни, я Его предала. А Он ненавидел предательство больше всего. Чем больше Он мне писал, тем больше я понимала, насколько непростой была Его жизнь. Он выплескивал на меня массу событий, которые произошли без моего участия. Он раскрывал мне свою душу.