Социокультурный потенциал высшего технического образования. Лариса Евменова

художники расписывают в несколько рядов все стены и своды здания; мастера золотых и серебряных дел куют, отливают и чеканят паникадила и церковную утварь; иконописцы пишут иконы; вышивальщицы украшают тканые завесы; писцы и миниатюристы готовят библиотеку необходимых книг. Древний русич представлял себе храм не как произведение архитектуры в современном смысле этого понятия, а как целостное произведение всех создателей храма и храмового действа. Только совместная деятельность всех этих людей приводила в конечном итоге к тому, что древнерусский человек называл «красотой церковной».

      Эстетическое значение храма было очень велико, так как красота церковная символизировала красоту духовную. Церковную красоту усматривали не столько в архитектуре, как в Византии, сколько в самом церковном действе и в изделиях декоративно-прикладного искусства. Блеск и сверкание драгоценных камней и металлов, сияние множества светильников, красивая церковная утварь привлекали людей. Например, Ярослав Мудрый, по Иллариону, украсил храм Святой Софии «златом и сребромъ, и камениемъ драгыемъ и сосуды честныими» [7, с. 41]. Автор «Повести об убиении Андрея Боголюбского» констатирует, что красота храмов, выстроенных Андреем, способствовала обращению язычников в христианство. Не архитектурные объемы сами по себе, но их украшение притягивает древнерусского человека, не сами изображения, но их расцветка представляется прекрасною: «…благоверный Андрей создал церковь такую на память о себе, и украсил ее драгоценными иконами, золотом и каменьями, и жемчугом крупным бесценным, и снабдил украшеньями разными, и украсил плитами из яшмы, и всяким узорным литьем, – блеском осыпав ее так, что больно смотреть, ибо вся она в золоте стала» [28, с. 21].

      Красота и духовность как ценности древнерусской культуры были по сути, одно и то же. Не случайно «Сказание о выборе веры князем Владимиром», помещенное в «Повести временных лет» под 986 годом, повествует о том, что главным критерием в выборе веры для русских послов послужила красота византийского богослужения. По мнению В.В. Бычкова, ценностное сознание в Древней Руси не было расщепленным, и ценности не разделялись на эстетические, духовные, познавательные.

      Храм для мирян был не только воплощением красоты, местом молитвы и «церковного пения», но и местом, где можно было, следуя русской пословице, «людей повидать и себя показать», в этом проявлялась роль храма как центра общественной жизни древнерусского общества. Приход в храм – это также демонстрация своей причастности к христианскому сообществу, в частности, конкретного города или села. В церкви девицы приглядывали себе женихов, а молодцы – жен. Однако когда надо идти в церковь, писал в 1400 году один проповедник, «мы позевываем, и почесываемся, и потягиваемся, дремлем и говорим: холодно или дождь идет… а когда плясуны и музыканты, или иной игрец позовет на игрища или собрание идольское, то все туда бегут с удовольствием» [21, с. 267].

      Подобное отношение к необходимости приходить в