Социокультурный потенциал высшего технического образования. Лариса Евменова

искусства объединяли не внешние признаки и даже не единая идея, выражавшаяся в формах, а единый «иконный» взгляд на все в мире вообще, взгляд через Образ Божий и стремление только Его и запечатлеть в слове, в звуке, в изображении. В храме во всей полноте раскрылось свойство искусства осмысленно и обобщенно отражать окружающий мир. Но это осмысление было далеким от гуманистического, оно было не человеческим, а божественным.

      С образа Христа начинается отождествление храма, человеческого тела и космоса. Совершенным образом той высшей реальности, о котором напоминают икона, храм, фрески, может считаться лишь православное богослужение в целом – с его таинствами, богословием, гимнографической и музыкальной организацией пространства внутри храма, системой росписи, иконостасом, священными облачениями и священными предметами. Совокупность всех этих образов (словесного, музыкального, живописного, архитектурного) является как бы преображенным творением, которое, в свою очередь, являет собою символ иного, божественного мира.

      Следовательно, пространство, организуемое видами культового искусства, было обозначением сакральной сферы культуры, которая часто противопоставляется профанности, но, тем не менее, связана с ней в противоречивое единство. С сакральной зоной культуры непосредственно связан праздник, повышенное присутствие нездешнего в натурально-ощутимой вещественности земного мира; он примиряет культурное и инстинктивно-животное начала.

      Для древнерусского человека посещение церковного богослужения было прежде всего праздником. Для прихода в храм люди наряжались в самую лучшую одежду, украшенную золотым вышиванием и мехами. Женщины обильно красили лицо, глаза, шею, руки разными красками: «белою, красною, синею и темною: черные ресницы делали белыми, белые опять черными или темными и проводят их так грубо и толсто, что всякий это заметит, особливо же когда ходили в гости или в церковь, потому что их не часто выпускали бродить по улицам, разве только в праздники или для посещения друзей и родных» [28, с. 264]. Мужчины в щегольстве не отставали от женщин, украшая себя перстнями, драгоценными пуговицами, поясами. Празднично яркий вид приходящих в храм давал повод церковным служителям к обличению и нареканию. Например, как считал митрополит Даниил (XVI век), интерес к яркой одежде опасен не только тем, что она может склонить к блуду. Такая одежда есть выражение определенного образа жизни и мировосприятия, о котором Даниил пишет: «вси на земли хотят житии, вси по смерти жития не памятствуют, вси красятся и упестриваются» [23, с. 105]. С одной стороны, средневековый человек приходил в храм показать свое социальное положение, свое место в социальной иерархии, иными словами, репрезентировать себя. С другой стороны, в богослужении человек имел возможность отрешиться от мирской суеты, осознавал свое особое положение в мире как существа высшего, духовного, приближенного к небесному миру и имеющего возможность приобщиться к нему