Ловушка для богов. Книга вторая. Вторжение. Александр Беловец

что совершенно не может пошевелиться. Глаза, наконец, распахнулись, и сержант дёрнулся в путах. Раз, другой – щетно. Юус знал толк в узлах.

      – Ай-яй-яй, парень, – поцокал языком мучитель. – Угробил мне Хлока… – Колин скосил взгляд и заметил массивное тело с жуткой дырой во всю грудь. – Хотя не скрою, – продолжал Юус, – как человек он был дрянь. Но палач отменный. Сутками мог работать… Ну да ладно, справлюсь и сам.

      Помощник Шааса взял с маленького стола клещи, ухватился за кончик указательного пальца и с жуткой улыбкой сжал. Колин закричал, а Юус оскалился пуще прежнего и сжал следующий палец с такой силой, что кровь брызнула тоненькими ниточками. Крик захлебнулся, и сержант обмяк – спасительная тьма накрыла его, отсекая обезумевший разум от искалеченных конечностей.

      Тело чем-то обожгло, и Колин вынырнул из небытия. Мгновением позже в мозг врезалась волна боли из раздавленных пальцев. Сержант стиснул зубы, но стон всё равно выпорхнул изо рта и затерялся под сводами пыточной.

      Юус зачерпнул воды и стал медленной струйкой поливать сочащиеся кровью ногти. Это оказалось невыносимо, и Колин зарычал словно зверь, попавший в капкан. Поток воды, наконец, иссяк и сержант измождённо расслабился. Как оказалось рано. Юус встал с другой стороны и с каменным лицом принялся раздавливать пальцы на второй руке.

      – Если желания отвечать так и не появилось, – ласково произнёс помощник Шааса, когда Колин перестал кричать, – вспомни о пальцах на ногах.

      – Что тебе нужно?!! – простонал сержант.

      – Такой молодой, а уже с памятью проблемы? – картинно удивился Юус и аккуратно захватил правую руку чуть выше запястья. – Ничего я помогу тебе вспомнить.

      Он потянул руку в сторону и резко надавил. Раздался отчётливый хруст. Колин дико заорал, но Юус всё давил и давил пока хруст не перешёл в звук рвущейся плоти. Сержант бился раненой птицей, но мучитель только усиливал давление. Наконец кожа вздулась волдырём, туго натянулась и лопнула. Наружу высунулся острый обломок кости белый как снег. Миг и он стал ярко алым, а Колин, наконец, провалился во тьму…

      ***

      Сержант открыл глаза и не сразу понял, где находится. Вокруг царила непроглядная темнота и тишина. Он сделал глубокий вдох, и ноздри тут же ущипнул смрад выгребной ямы. Колин улыбнулся. Он в своей камере, следовательно, кошмар закончился.

      Сколько минуло времени с момента пыток, он не знал. Память старалась как можно скорей и глубже упрятать страшные события. На поверхность всплывали лишь небольшие фрагменты.

      Вот Юус записывает сбивчивый рассказ, неустанно макая перо в баночку с чернилами. Уголок его обветрившихся губ ползёт вверх, а Колин всё говорит и говорит не в силах оторвать взгляда от белеющего осколка кости…

      Вот его куда-то тащат по тёмному коридору и ноги безвольно волочатся…

      Вот какой-то худощавый и безликий старичок в пропахшей мазями одежде перевязывает ему раздавленные пальцы, а затем с силой дёргает за запястье поломанной руки.