Ловушка для богов. Книга вторая. Вторжение. Александр Беловец

сдвинулся с места.

      – Доплатить бы надо, – повторил он. – Информация-то важная…

      – Верлы с тобой, держи и вали подобру-поздорову! – воин выудил из кошеля серебрушку, которая так же исчезла среди бесчисленных кармашков одеяния незнакомца, и мужичок поспешил покинуть комнату.

      Оставшись один, Скахет стал гадать, как быть. Спуститься вниз и расспросить трактирщика с пристрастием? Отпадает. Если он среди бело дня да при клиентах будет выколачивать из сумарца правду, то к вечеру сам окажется там же, где и его друг. Или ещё раньше под пирсом с железом в боку. Нужно действовать осторожнее и желательно ночью.

      Когда на город опустилась Простыня Харр’изиса⁵ и смолкли звуки, доносящиеся из трактира, воин взял кинжал и юркой тенью скользнул в тёмный коридор. Спустившись в обеденный зал, он прокрался на кухню и застал там пожилую кухарку, одиноко дремлющую у остывающей плиты. Скахет растолкал старушку и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

      – Слышь, старая, где трактирщик спит?

      Увидев сверкнувшее в темноте лезвие, кухарка выпучила глаза и испуганно затряслась. Воин зажал ей рот и повторил вопрос, пригрозив для верности кинжалом. Этого хватило, чтобы трясущийся палец указал нужное направление. Пообещав в случае чего вернуться, Скахет прошёл кухню насквозь и оказался в коридоре, где пряталась кладовая и комнатушка трактирщика.

      Выставив пред собой кинжал, воин тихонько толкнул дверь и шагнул в осветившийся дверной проём. И тут же схлопотал чем-то тяжёлым по руке. Кинжал выпал и со стуком покатился по полу, а Скахет едва успел поднырнуть под тяжёлое полено, что пошло на второй круг. Застать врасплох трактирщика не удалось.

      Крутнувшись волчком, воин отскочил к дальней стене и оценил противника.

      Судя по стойке и повадкам сумарец мог раньше служить в личной гвардии Халифа, что делало его очень опасным. Но почему уроженец Сумарского халифата поселился так далеко от родины? Впал в немилость? Возможно. Ведь в далёком и жарком Халифате с изменниками долго не церемонятся и их участь всегда одна – четвертование.

      – Значит, не знаешь, куда отправился мой друг? – Скахет решил не лезть на рожон и выждать подходящий момент для атаки. – А мне птичка насвистела обратное.

      Сумарец зло сплюнул и переложил полено из руки в руку. В тот же миг воин метнулся вперёд и всем весом врезался в грузное тело. Теряя равновесие, трактирщик выпустил оружие и мёртвой хваткой вцепился противнику в шею. Воин врезал по рукам, по рёбрам, но сумарец лишь усилил нажим. Скахет захрипел, и сознание поплыло.

      Изловчившись, он надавил большими пальцами на глаза, и трактирщик зарычал. Попытался отмахнуться, но Скахет вцепился словно коршун. Поняв, что быстрее потеряет зрение, чем задушит, сумарец отпустил шею и хорошенько пнул воина в живот. Скахет отлетел назад, споткнулся о кровать и повалился на жёсткий матрас. Тут же вскочил и перекатился в сторону, но добивающего удара не последовало – трактирщик не спешил.

      – Ну что, вспомнил, как сдал моего друга? – просипел Скахет.

5

Простынёй Харр’изиса в простонародье называют особенно звёздную ночь.