Adelante, Гончар, adelante. Сергей Авилов

повлек Лену к барной стойке. Отчаянно, пока голос разума не поспел за убежавшими далеко вперед чувствами, заказал что-то из доступного. Вмещающегося в размеры содержимого кошелька. Это что-то было крепкое, и они, удачно перекрикивая музыку, довольно долго и непродуктивно беседовали. Потом Глеб вдруг понял, что можно выйти на улицу. Ему наконец стало весело. Главное было не думать про завтра.

      На улице Глебу показалось так комфортно, что он как-то сразу отмел мысли о возвращении. Веселиться можно и вдвоем – для этого не надо привлекать персонал и сотни три посетителей клуба. Но вот только сначала хотелось бы кое-что выяснить.

      – И что это было? – как можно небрежнее спросил Глеб, закуривая. Он хотел получить комментарии. Тем более что своим уходом Стасик подтвердил невысокое мнение о себе.

      – А… – беспечно махнула рукой Лена. Ее прическа растопырилась в колючий ежик. Щеки раскраснелись. Она безуспешно прикуривала на ветру, длинно чиркая зажигалкой. Облегающее платье ее выше коленок собралось в гармошку, и, одетая, она тем не менее выглядела слишком обнаженной.

      – Он в меня влюблен, – слова она выдохнула вместе с дымом.

      – Ну это понятно. А я-то здесь при чем? – беззлобно спросил Глеб, ощущая, однако, как непроизвольно натягивается на скулах кожа.

      – Глеб… – позвала она его и потянулась к нему губами.

      На миг ему показалось, что он ответит. Но тут же вежливо и холодно произнес:

      – Эй, я слушаю…

      – Глеб… – она нагло обняла его и облизала ему ухо. – Ты ничего не понимаешь…

      Скажи она что-нибудь другое – и тема была бы скомкана, как вчерашняя афишка. Невольно напустив тайны, Лена превратила Глеба пусть и в козырного, но валета, которого можно было разыграть при удобном случае.

      – Ты весь этот цирк для него устроила? – догадался вдруг Глеб.

      Она в замешательстве опустила глаза на кончик сигареты.

      – И ты ведь с ним спала? – спросил он, чувствуя, как ему становится легко и пусто. Ему вдруг сделалось стыдно за нее, за стандартное «ты ничего не понимаешь», когда он все понимал теперь. И вдруг стало ясно, что завтра все закончится. И опять стыдно за нее. За то, что с его помощью она решает свои проблемы.

      – Ну вот еще, – подтвердила она. В подобной ситуации женщинам можно верить только в том случае, если они говорят «нет».

      А Глебом овладела отчаянная смелость. Больше не надо было подбирать слов и действий, не надо бояться и просчитывать каждый шаг. Он без сожаления уйдет от нее после того, как завтра с утра она станет ему неинтересна…

      Расставание произошло еще до того, как случилось долгожданное…

      Он сидел на постели, понимая, что пока похмельная похоть не будет удовлетворена, до полной тоски еще далековато.

      Он не винил ее. В конце концов, она не сделала ему ничего дурного. Кормила его завтраком и предоставляла свое тело. Еще – ничего не обещала. И не видела себя рядом с ним, так же как он не видел рядом с собой ее – Елену Борисовну.

      Ни в чем конкретном она ему не призналась.

      Глеб