Adelante, Гончар, adelante. Сергей Авилов

на старуху, под носом которой висит слякотная капля. Хотя понятно, что весна, конечно…

      – Глеб, – позвала она его. Глеб обернулся.

      Лена повернулась на спину, натянув до подбородка простыню.

      – Ты хочешь завтракать? У меня есть бутылка вина.

      – А яблок нету? – хмуро осведомился Глеб, почесывая грудь.

      Тахта в Лениной комнате занимала половину пространства, и Глеб, чтобы куда-то приютиться, был вынужден сесть на ее краешек.

      – Яблок? – переспросила она. – Нет. Есть оливки, – ответила и вдруг засмеялась.

      – Ты чего? – не понял Глеб.

      Она села на постели, прикрывая простыней обнажившуюся было грудь.

      – Ты нахохленный! Голова не болит? – она взяла с прикроватной тумбочки свои тонкие сигареты, прикурила одну. Предложила Глебу.

      – Нет, – с отвращением отвернулся он. Она сглотнула дым, подержав, с шумом выпустила длинную струйку.

      Потом сделала еще несколько затяжек, затушила длинный окурок в пепельнице.

      – Отвернись, я одеваюсь…

      Глеб, не ответив, продолжал наблюдать тоскливый заоконный пейзаж. Скользкую тропинку через двор. Блестящие лужи вокруг детской горки.

      – Помоги мне прибрать постель, и будем завтракать.

      От вина Глеб повеселел. Утро уже не казалось таким ужасным. Лена наделала бутербродов с ветчиной, открыла оливки.

      – Ешь, – приговаривала при этом и добавляла: – Если надо – я еще банку оливок открою.

      – Надо, – кивал Глеб, жуя.

      – Глеб, – вдруг тихо пробормотала она, когда он доел последний бутерброд и отставил бокал, – тебе надо уходить…

      – Конечно, – Глеб был к этому готов. С некоторых пор он всегда был готов к худшему.

      – Нет, ты не понял. То, что случилось, – это не случайность. Просто я к этому не совсем готова, чтобы вот так…

      – Оставить меня у себя? – пошутил Глеб.

      – Ну да… Ну давай хоть для начала куда-нибудь сходим, а?

      – Ну конечно, – вдруг смилостивился Глеб. Действительно странно, когда люди начинают вести совместную жизнь с первого свидания.

      От выпитого вина и вожделенной близости одиночества, которое было просто необходимо ему после подобных утр, Глеб ощутил тепло и даже приятную лень.

      Он не торопясь оделся. Выкурил в форточку сигарету. Поцеловав Лену на прощанье, вышел на скользкий двор. Подняв голову, увидел, как она машет ему рукой из окна.

      А к вечеру он начал по ней скучать.

      На фоне убогого общажного пейзажа – койка, стол, полка с книгами и электроплитка – скучать было естественно. Потом к пейзажу добавился вернувшийся сосед, и от него в комнату добавилась еще и теснота. К грусти по Лене и ее коммунальному уюту добавилось раздражение. К тому же сосед, не будучи болтлив, все время задавал вопросы. Хотя и не ждал ответов на них. Например:

      – Ты уже пришел? – спрашивал он сидящего на койке Глеба. Тот не отвечал, вынуждая соседа видеть ответ своими глазами.

      – Ну ты сегодня рано, – комментировал сосед и успокаивался.

      Или:

      – Ты