Русский исторический анекдот: от Петра I до Александра III. Сборник

что для решения дела недостает выписки из постановления «о кулачных боях». Все засмеялись и просили разъяснения.

      – Там, – продолжал он, – сказано, между прочим, «лежачего не бить». [14, с. 269.]

      Племянница Разумовского, графиня Софья Осиповна Апраксина, заведовавшая в последнее время его хозяйством, неоднократно требовала уменьшения огромного числа прислуги, находящейся при графе и получавшей ежемесячно более двух тысяч рублей жалованья. Наконец она решилась подать Кирилу Григорьевичу два реестра о необходимых и лишних служителях. Разумовский подписал первый, а последний отложил в сторону, сказав племяннице:

      – Я согласен с тобою, что эти люди мне не нужны, но спроси их прежде, не имеют ли они во мне надобности? Если они откажутся от меня, то тогда и я, без возражений, откажусь от них. [45, с. 128.]

      М. В. Гудович, почти постоянно проживавший у Разумовского и старавшийся всячески вкрасться в его доверенность, гулял с ним как-то по его имению. Проходя мимо только что отстроенного дома графского управляющего, Гудович заметил, что пора бы сменить его, потому что он вор и отстроил дом на графские деньги.

      – Нет, брат, – возразил Разумовский, – этому осталось только крышу крыть, а другого возьмешь, тот станет весь дом сызнова строить. [27, с. 265.]

      Г. А. Потемкин

      Когда Потемкин сделался после Орлова любимцем императрицы Екатерины, сельский дьячок, у которого он учился в детстве читать и писать, наслышавшись в своей деревенской глуши, что бывший ученик его попал в знатные люди, решился отправиться в столицу и искать его покровительства и помощи.

      Приехав в Петербург, старик явился во дворец, где жил Потемкин, назвал себя и был тотчас же введен в кабинет князя.

      Дьячок хотел было броситься в ноги светлейшему, но Потемкин удержал его, посадил в кресло и ласково спросил:

      – Зачем ты прибыл сюда, старина?

      – Да вот, Ваша Светлость, – отвечал дьячок, – пятьдесят лет Господу Богу служил, а теперь выгнали за неспособностью: говорят, дряхл, глух и глуп стал. Приходится на старости лет побираться мирским подаяньем, а я бы еще послужил матушке-царице – не поможешь ли мне у нее чем-нибудь?

      – Ладно, – сказал Потемкин, – я похлопочу. Только в какую же должность тебя определить? Разве в соборные дьячки?

      – Э, нет, Ваша Светлость, – возразил дьячок, – ты теперь на мой голос не надейся; нынче я петь-то уж того – ау! Да и видеть, надо признаться, стал плохо; печатное едва разбирать могу. А все же не хотелось бы даром хлеб есть.

      – Так куда же тебя приткнуть?

      – А уж не знаю. Сам придумай.

      – Трудную, брат, ты мне задал задачу, – сказал улыбаясь Потемкин. Приходи ко мне завтра, а я между тем подумаю.

      На другой день утром, проснувшись, светлейший вспомнил о своем старом учителе и, узнав, что он давно дожидается, велел его позвать.

      – Ну, старина, – сказал ему Потемкин, – нашел для тебя отличную должность.

      – В От спасибо, Ваша Светлость; дай тебе Бог здоровья.

      – Знаешь Исаакиевскую площадь?

      – Как