Валентин Фалин глазами жены и друзей. Нина Фалина

портятся отношения с М. Горбачевым, что он вследствие этого готовил почву для ухода на научную или дипломатическую работу, может быть, в Австрию, я узнала не от Валентина. Не раз заводила с ним разговор на эту тему, с нескольких заходов пытаясь вызвать его на откровенность. То, что мне довелось услышать, сильно встревожило. Открытый в первые годы для критики и доброго совета, М. Горбачев, оказывается, постепенно становился нетерпимым и обидчивым. А это навлекало на моего мужа серьезные неприятности, потому что он говорил не то, что от него хотели услышать, а то, что считал необходимым сказать он сам. Ясно было – так долго продолжаться не может. С тех пор моим большим желанием стало, чтобы муж подал в отставку.

      Сейчас мы – настоящие товарищи. Общие несчастья больше, чем радость, сплотили нас.

      В ноябре 1982 года умер Л. Брежнев. К власти пришел Ю. Андропов. Король умер – да здравствует король! К слову сказать, с тех пор мало что изменилось. Стремление вычислить, на кого сделать ставку, заверения в верности, подсиживание. Как это мерзко и неинтересно!

      Чиновничья Москва походила на разбуженный улей. Вновь поползли слухи. Не остался без внимания и Валентин. Его то отправляли послом во Францию, то ставили во главе комитета по телевидению. Кончилось все совсем иначе.

      Без объявления причин мужу сообщили о переводе на другую работу. Подобрана и должность – первый заместитель председателя Гостелерадио. Не удосужились только спросить его самого об этом. В который уже раз ему пришлось бороться за собственное человеческое достоинство! Состоялось крупное объяснение с генеральным секретарем, которое, думаю, Андропов не простил ему до конца своей жизни. Это было беспрецедентно, невиданно – бросить первому человеку:

      – Вы не царь, а я не раб! Вы решаете, подхожу ли я для работы в ЦК или нет, но что делать мне вне ЦК, я буду определять сам.

      Результатом этого разговора явилось то, что мужу пришлось осваивать новую специальность – политобозревателя в газете «Известия». Мало, правда, кто знал, что это был его собственный выбор:

      – Я хочу, чтобы у меня был минимум начальников и не было вообще подчиненных.

      Еще две недели он ходил на работу в ЦК, но это была лишь формальность. На Старой площади дел у него уже не было.

      И опять поползли слухи, догадки. Одни утверждали, что Валентин наказан за молодую жену, другие припомнили, что сын бывшей жены не вернулся из Австрии, третьи хотели думать, что это расплата за его коллекцию. Действительно, специальная комиссия, как выяснилось позже, расследовала, в частности, законным ли путем приобретены те отличные предметы искусства, на которые было положено столько сил, средств, труда. Слава богу, выяснили. Однако не знали они ни тогда, ни теперь, что, увлекшись собирательством в студенческие годы, Валентин отказывал себе в одежде, проходив в одном костюме пять институтских лет, экономил на транспорте и даже еде ради понравившейся ему книги по искусству или рисунка.

      Искусство – первая и на всю жизнь страсть Валентина. Она входила в него постепенно. Самым ранним впечатлением