Ледяной город. Джон Фарроу

задано не было, господин Артинян подбадривал собравшихся, побуждал родственников высказывать предположения. До этого расследование убийства его сына носило совсем иной характер – скорее обвинительный, чем помогающий выявить истину, не столько сострадательный, сколько враждебный. А теперь вдруг оказалось, что соображения по этому поводу были у всех, и Санк-Марс прислушивался к каждому.

      Детектив Мэтерз чувствовал, что всем этим людям надо было выговориться, высказать собственные догадки и мнения об ужасной кончине их дорогого Акопа. В большинстве своем их предположения были совершенно беспочвенными, но он, следуя примеру Санк-Марса, проявлял к каждому из них неподдельный интерес, к каждой реплике относился с уважением.

      Василий Артинян своих соображений не высказывал. Внимательно следивший за ним, Санк-Марс видел, что он постоянно кивает головой, но в выражении его лица угадывалась непонятная агрессия. Старший детектив воспринял это как намек на то, что им пора уходить.

      – Вы очень нам помогли. Я обещал вам, что в этот печальный день не буду проводить расследование. Но позже у меня еще будет возможность поговорить с вами. Спасибо за гостеприимство, господин и госпожа Артинян. Еще раз примите мои искренние соболезнования.

      Василий Артинян принес ему куртку, и Санк-Марс снова обратил внимание на странное поведение мальчика. Он жестом попросил его отца подойти, чтобы сказать ему что-то без свидетелей.

      – Господин Артинян, я хотел бы, с вашего разрешения, пару минут поговорить с Василием наедине. Для него это большая утрата. Он, должно быть, очень обеспокоен, я хочу его поддержать, поговорить с ним как мужчина с мужчиной.

      – Вы очень добры, сэр. Конечно, конечно. – Каменщик отошел от полицейского и махнул сыну рукой, чтобы тот подошел. – Василий, Василий, иди сюда.

      Он провел мальчика и гостя по коридору в спальню и пригласил их войти.

      – Мне очень жаль, Василий, что с твоим братом случилась такая беда. Тебе, наверное, теперь очень тяжело, – начал Санк-Марс.

      Мальчик молчал, пристально глядя на стража порядка.

      – Я так понимаю, у тебя сейчас рождественские каникулы?

      – Да.

      – Тебе нравится твоя школа?

      – Там все в порядке.

      – Василий, что тебе известно? Ты знаешь что-то, о чем хотел бы мне рассказать?

      – Вы думаете, что все в моей семье дураки, – сказал мальчик, в его голосе слышалась явная неприязнь.

      Санк-Марс не ожидал таких нападок.

      – Я вовсе так не думаю. У тебя замечательная семья, это всем ясно. Почему ты мне это сказал?

      – Вы сюда пришли и сказали, что хотите выразить нам свое уважение. А на самом деле вы это сделали только для того, чтобы развязать нам языки.

      Детектив сделал извиняющийся жест рукой, который мог означать, что он просит у мальчика прощения.

      – Иногда случается так, что полицейский, который во мне сидит, все пересиливает, хоть я и хочу быть как все другие.

      – Веселого Рождества, М5, – вдруг выпалил пацан.

      – Что,