Закованный Прометей. Мученическая жизнь и смерть Тараса Шевченко. Иван Никитчук

апреля 1847 года, Шевченко был доставлен в Петербург и заключен в Петропавловскую крепость. Начались следствие, очные ставки.

      Тарас держался на допросах спокойно, был бодр и даже весел. Не терял оптимизма. Возвращаясь в камеру вместе с Костомаровым, он подбадривал его:

      – Не грусти, Николай, будем мы с тобой еще вместе жить.

      В камере Шевченко написал и посвятил Костомарову, к которому он относился очень тепло, одно из своих стихотворений:

Н.И. Костомарову

      Лучи веселые играли

      В веселых тучках золотых.

      Гостей безвыходных своих

      В тюрьме уж чаем оделяли

      И часовых переменяли –

      Синемундирных часовых.

      Но я к дверям, всегда закрытым,

      К решетке прочной на окне

      Привык немного, – и уж мне

      Не было жаль давно пролитых,

      Давно сокрытых и забытых,

      Моих кровавых тяжких слез.

      А их немало пролилось

      В пески полей, сохой не взрытых.

      Хоть рута, хоть бы что взошло!

      И вспомнил я свое село, –

      Кого-то в нем я там покинул?

      В могиле мать, отец загинул…

      И горе в сердце низошло:

      Кто вспомнит, в ком найду я брата?

      Смотрю, – к тебе, чтоб повидать,

      Земли черней, мой друже, мать

      Идет, с креста как будто снята.

      Господь, тебя я восхвалю!

      За то спою свой гимн суровый,

      Что я ни с кем не разделю

      Мою тюрьму, мои оковы.

      Это стихотворение Шевченко смог вручить матери Костомарова в Саратове только десять лет спустя, возвращаясь из ссылки.

      На вопрос шефа жандармов Орлова:

      – Какими случаями вы были доведены до такой наглости, что писали самые дерзкие стихи против государя императора?

      Шевченко ответил:

      – Возвратясь в Малороссию, я увидел нищету и ужасное угнетение крестьян помещиками, посессорами и шляхтичами. И все это делалось и делается именем государя и правительства…

      Следствие закончилось быстро. Результаты его были неожиданные.

      Шеф жандармов Орлов доложил Николаю, что дело Кирилло-Мефодиевского братства раздуто из-за желания многих подчиненных выслужиться. Приговоры последовали мягкие для тогдашнего режима. Правительство знало цену разговорам пылких юношей о единстве славян и моральном перевоспитании крепостников. Только Костомаров получил год тюрьмы. Почти все обвиняемые были освобождены.

      Что касается Шевченко, то дело приобрело серьезный оборот. В его свертке были найдены стихи, вызвавшие гнев царя, когда он их лично прочел. Разве мог простить царь холопскому поэту его дерзкие стихи, высмеивающие царский двор и их императорскую особу вместе с императрицей?

      Гляжу: дома стоят рядами,

      кресты сверкают над церквами,

      по площадям, как журавли,

      солдаты на муштру пошли…

      Господа пузаты,

      церкви да палаты

      и ни одной