И расставил Паук свои сети. Инесса Давыдова

проверил.

      Валерий Сергеевич отвел взгляд и, задержав его на своих подрагивающих руках, тихо выговорил:

      – Продолжайте…

      Герман кивнул.

      – После чего полковник якобы стреляется, а Сорокина в этот момент находится где-то рядом с машиной. Она утверждала, что видела, как он сидел в машине и говорил по телефону. Распечатка звонков ее показания не подтверждает. Через неделю после происшествия Сорокина увольняется, мотивируя это тем, что у нее подорвана психика после увиденного, а дальше исчезает. Мобильник отключен, по указанному в личном деле адресу она не проживает. Данные о работе мужа оказываются липовыми.

      – По вашим словам выходит, что Сорокина причастна к убийству, и маньяк – биологический отец Алексея?! – воскликнул Валерий Сергеевич. – Но это же… простите… бред!

      – Я еще не знакомился с делом Рогова, просто пробежался по протоколам допросов, но тут все проще простого. Он обвиняется в похищении и неоднократном изнасиловании нескольких десятков женщин. Он их удерживал по два-три месяца, пока они не беременели. Дальше действовал по принципу: есть беременность, ты свободна, нет беременности – смерть. Это дело не такое простое, как кажется на первый взгляд.

      – Что вы имеете в виду?

      – Зачем ему такое количество детей? Для него это не просто спортивный интерес. Он настаивал на сохранении ребенка, а как бы он узнал о дальнейшей его судьбе, если бы не следил за ним? Ни одна из женщин не подала заявления в милицию после того, как он их отпускал. Он не оглашает список своих отпущенных жертв. Они ему дороги. Это его тайна. Пока мы не выведем маньяка на чистую воду со всей его подоплекой и мотивацией, мы не раскроем дело вашего брата.

      Наступила тишина. Валерий Сергеевич закинул голову и уставился на звездное небо. Теперь, когда он узнал об анализе ДНК, все встало на свои места. Если их мать стала жертвой насильника много лет назад, вследствие чего на свет появился его брат, то это объясняет ее поведение и отношение к Алексею. Она любила и ненавидела его одновременно. Страшно подумать, что творилось у нее в голове, когда она смотрела на собственного ребенка. Он жалел свою мать, отца и ни в чем неповинного брата. Теперь ему стало понятно, почему мать так часто плакала по ночам в своей комнате.

      – Хорошо, – наконец подал он голос, – я понимаю ход ваших мыслей, но при чем тут Лиза и ее наследство?

      – Это лишь предположение. – Герман потушил сигарету.

      – И все же! – настойчиво произнес Валерий Сергеевич.

      – А что если Елизавета Петровна не была на самом деле родственницей женщины, которая оставила ей наследство? Ведь, по ее словам, она даже не знала о ее существовании. Что если наследство было фикцией?

      – Как это? Зачем кому-то по собственной воле расставаться с таким количеством денег? – удивился Валерий Сергеевич.

      – Может быть, деяния Рогова пошли дальше оплодотворения и наблюдения за детьми со стороны? Возможно, он таким образом обеспечивал своих потомков. Нашел богатую и одинокую женщину в том же городе, где родилась