И расставил Паук свои сети. Инесса Давыдова

и материалами. Обрисовалась кругленькая сумма, перевалившая за пару-тройку миллионов. В голове возник вопрос: откуда у полковника такие деньги?

      Чиновник подвел Германа ко второй двери.

      – Будьте с ней помягче. Она еще не оправилась после похорон.

      Валерий Сергеевич тихо постучал в дверь и осторожно ее приоткрыл.

      – Елизавета, можно к тебе?

      Послышался слабый женский голос:

      – Проходи, Валера.

      – Со мной человек, которого я дал в помощь следствию, он хочет поговорить с тобой.

      В комнате был полумрак, шторы задернуты, свет исходил лишь от ламп на прикроватных столиках. Вдова полковника лежала на кровати, укутанная в тонкое одеяло, плавно очерчивавшее ее полную фигуру. Рядом с ней сидела девушка и мерила вдове давление. Они были похожи, и Герман предположил, что это ее родственница.

      – Ну как? – спросил Валерий Сергеевич у молодой женщины и взглядом показал на тонометр.

      – Давление высокое. Второй день не можем сбить. Делаем укол, давление снижается, а через час-полтора опять ползет вверх.

      Валерий Сергеевич сел в кресло рядом с кроватью.

      – Где дети?

      – Павел ушел с невестой в кафе. Оля повезла старшенького в больницу, – слабым голосом ответила вдова. – Он притащил в дом какого-то жука, и тот укусил его. Оля стала звонить специалистам, но они успокоили ее, сказали, чтобы она дала ему антигистаминный препарат и наблюдала в течение суток, но ты же знаешь ее, сложа руки она сидеть не будет. Отвезла внука на полное обследование.

      – Сколько раз я говорил ему, чтобы не приносил домой ядовитых животных… – проворчал Валерий Сергеевич, но, взглянув на терпеливо ожидающего Германа, осекся.

      – Он никак не может смириться со смертью деда. Пусть делает, что хочет…

      Валерий Сергеевич тяжело вздохнул и сочувственно сжал ее руку. Затем встал и кивком показал родственнице на дверь. Когда Герман с вдовой полковника остались наедине, он сел в кресло у кровати.

      – Сочувствую вашей утрате. По себе знаю, как тяжело терять близких.

      – Вы тоже кого-то потеряли? – тихо спросила Архангельская.

      – Родителей… три года назад, – признался Герман.

      – А сейчас вам легче?

      – Нет. Не легче. Не верьте, когда говорят, что будет легче, боль немного притупится, но легче не станет. И все же жизнь продолжается, у вас есть дети и внуки, им нужна ваша любовь и забота. Теперь у них остались только вы.

      – Вы правы, – сказала женщина. – Это меня и сдерживает, а то давно бы отправилась вслед за мужем. Никогда не думала, что Леша уйдет так рано. – Она старалась сдержать подступившие слезы. – Мечтала, что состаримся вместе, вместе и… – Не удержавшись, женщина всхлипнула. – Простите. У вас были вопросы. Я слушаю.

      Герман на выдохе выпалил:

      – Елизавета Петровна, мы не уверены, что ваш муж покончил с собой.

      – Что?! – встрепенулась вдова. – Я говорила Валере: он не мог!

      – Успокойтесь, пожалуйста, и