Гонки на маршрутных такси. Константин Владимирович Игрунов

что ли…

      – Жёстко? – поставив сумку на стул, обернулась «купчиха».

      – Да поймите Вы: Григорий испугался! – страстно убеждал её Васнецов. – Он Вас боится, Маргарита Павловна!

      – А ты? – главный бухгалтер внимательно посмотрела на следователя.

      – Я?.. Мне по роду службы бояться не положено… – нервно улыбнулся Михаил Викторович.

      Удерживаемый Штрих, интуитивно предчувствуя очередную опасность, задрожал всем телом. Тряска художника физически передалась и следователю.

      – Вы что ж думаете… – двинулась на трясущуюся парочку Маргарита Павловна. – Принтер мне купили и теперь можете об меня ноги вытирать? А если я сейчас… – она показала пальцем в сторону новенького прибора. – Этот самый принтер о твою… Да-да, – подтвердила она испуганно-вопрошающий взгляд Васнецова, – о твою, как там тебя, голову размозжу? И выгоню вас обоих к чёртовой матери!

      – Не надо… Пожалуйста… – вдруг жалобно пролепетал Штрих. – Я больше не буду… Простите.

      – И всё? – удивилась «купчиха» Нечетова, но прежняя угроза в её голосе куда-то исчезла. – А портрет мой дописывать, кто будет? – она начала заводиться по новой, но уже относительно миролюбиво. – Мало того, что принтер мне разбил, две недели где-то проболтался, так ещё разлёгся тут и лясы точит! Где твой мольберт? Почему не работаешь?

      – Мольберт сейчас будет… Сейчас будет мольберт… И работа будет… – ловя удачный момент, Михаил Викторович даже отпустил Штриха из своих цепких объятий. – Гриша, где твой мольберт? – ласково обратился он к художнику.

      – Так в багажнике, Михаил Викторович… – удивился Штрих. – Вы сначала меня наручниками в салоне пристегнули, а потом мольберт с красками в багажник положили…

      – Молодец! – хлопнул художника по спине следователь. – Всё правильно сделал. Сейчас я за мольбертом сбегаю и… Но всё-таки лучше тебя снова пристегнуть, –

      спохватился он и, достав из кармана наручники, посмотрел на трубу радиатора отопления.

      – И не стыдно Вам над творческим человеком издеваться? – главбух посмотрела на следователя с укоризной. – Он художник, ему руки беречь надо, а Вы эти руки в кандалы заковываете…

      – Но ведь убежит, Маргарита Павловна! – простодушно улыбнулся Васнецов.

      – От меня? – вскинула брови «купчиха».

      – Извините… Да-да, конечно… – Михаил Васильевич убрал наручники и поспешил к выходу. – Я сейчас! Я мигом!

      – Не бойся, – по-императорски милостиво посмотрела на художника Нечетова. – Я тебя в обиду не дам.

      Она прошла к столу, села в кресло и включила компьютер. Художник, не смея пошевелиться, стоял перед ней на том месте, где его оставил Васнецов.

                              ***

      «Штатский Семён Борисович», – прочитал Миша на табличке двери. Человек, на допрос к которому явился Шахов, действительно оказался тем самым штатским – высоким брюнетом в чёрном пальто из милицейского «Мерседеса». Правда, сейчас