Гонки на маршрутных такси. Константин Владимирович Игрунов

получилось… – Миша циркнул слюной на асфальт. – Слышь, дай похмелиться! – Ферзь начал шарить по карманам в поисках денег.

      – Как всегда – три «Заботы Крепкого»? – уточнила продавщица и повернулась, чтобы достать бутылки.

      – Не! Ну, на х…! – помотал головой Ферзь. – Одной хватит! Мне ж сегодня на штабелёр садиться… – он продолжал рыться в карманах, но денег там, даже мелочи, никак не обнаруживалось.

      «А зад у неё классный! – в очередной раз отметил Шахов, разглядывая Аннушку с тыла. – На бабу потянуло – значит, поправляюсь! – удовлетворённо проанализировал он свой поток сознания. – Ну, где же деньги?..»

      – На что, на что тебе садиться? – девушка, ехидно улыбнувшись, повернула веснушчатое лицо к Михаилу и выставила перед ним запотевшую бутылочку «лекарства».

      – А? – переспросил Ферзь. – Да, на штабелёре я работаю, на электропогрузчике… На складе коробки двигаю, – Миша с досадой вывернул пустые карманы. – Слышь, дай в долг! Нету ни «копья»… Я верну! Получка послезавтра… – Миша просунул голову в окошко ларька и криво улыбнулся.

      – Миш, не борзей, а? – Аннушка резким движением отставила бутылку в сторону. – Ты же по полгода ко мне не заходишь! Какой – «в долг»? Мало ты трахал меня на холяву, так ещё пиво сосать на шару захотел?

      – Рыжая, ты не борзей, ладно? – лицо Ферзя заметно покраснело. – Я что, как мужчина, тебе разонравился или как?

      – Ха! Мужчина! – Аннушка выгребла из кармана передника горсть семечек. – У меня таких мужчин…

      – Что?! – краснота Ферзя приобрела багровый оттенок. – Что ты, сука, сказала?.. А ну, блядь, открой! – Михаил сделал несколько спонтанных движений, пытаясь просунуться в ларёк, но ширина отверстия для покупателей такой возможности не давала.

      – Щас! Открою и ноги раздвину! – хохотнула ему в лицо Аннушка. – Давай вали, а то реально охрану вызову, – понизив голос, добавила она.

      – Не успеешь, курва, – тихо проговорил Миша и, распрямившись, быстро огляделся вокруг.

      В двадцати метрах от ларька азиат в оранжевой куртке приподнимал ломиком крышку люка.

      – Дай сюда! – заорал Ферзь и кинулся к азиату.

      От неожиданного окрика рабочий растерялся и выронил из рук ломик. Крышка люка упала ему на ногу.

      – Скынхэд! Скынхэд! – громко запричитал азиат и, прихрамывая, побежал в парк.

      Миша подхватил упавший лом и бросился обратно к ларьку.

      – Не откроешь?! – он ударил ломиком в стальную дверь торгового павильона.

      Однако, кроме незначительной вмятины, его первая атака результатов не дала. Тогда Ферзь встал напротив витрины ларька и начал бить стекло, круша выставленные за ним образцы товара.

      – Ты ё…лся, урод?! – завопила Аннушка, прячась под прилавком, но Михаил уже вошёл в раж.

      Завершив уничтожение витринного стекла, он своротил прилавок, изуродовал витринные стойки и вернулся к ларёчной двери.

      – Ферзь, не надо! Я открою, Миша! – визжала где-то в глубине палатки