Кина не будет. Александр Каневский

долго и внимательно смотрит на девушку.

      – Почему вы его так не любите?

      Она вдруг отвечает:

      – Потому что я его, кажется, люблю.

      Этого Константин не ожидал.

      Оба долго молчат. Наконец Метелёв тихо и уверенно произносит:

      – Будете жить!

      – А дальше расскажете сказку о живой воде?

      – Нет, – мягко отвечает Константин. – Я расскажу вам об одной далёкой ночи. Ночи перед атакой. Вперёд надо было послать самых смелых. И пошли трое: весёлый чудак, мечтательная девушка и талантливый врач… Это было тоже весной…

      По коридору идёт группа в белых халатах. Это комиссия из министерства. Впереди Бродов. Рядом с ним председатель комиссии – грозный человек лет пятидесяти.

      – …У нас нет оснований не доверять твоему авторитету, но мы обязаны отреагировать на все сигналы… – говорит он Бродову.

      – Валяй, реагируй, – угрюмо отвечает тот.

      – Не дуйся на меня, пожалуйста. Аппарат-то готов, но без предварительных испытаний… Рискуешь.

      – Знаю.

      – Рискуешь многим! Где эта больная?

      Бродов указывает на дверь в конце коридора.

      Палата. Члены комиссии знакомятся с историей болезни, просматривают снимки. Бродов, отвернувшись, смотрит в окно. Председатель обращается к Савиной:

      – Вас предупреждали о всех сложностях предстоящей операции?

      – Да.

      – И вы категорически отказались?

      Кира молчит. Вместо неё отвечает кто-то из членов комиссии.

      – Более того – больная пережила сильное нервное потрясение.

      – Это естественно.

      От этих слов Кира вздрогнула. Бродов тоже.

      – Это не касалось операции. Теперь я согласна.

      Среди членов комиссии оживление.

      Бродов, резко повернувшись, пристально смотрит на Киру.

      – Вы можете подтвердить, что приняли это решение самостоятельно?

      – Да.

      – Ну, что ж… – Председатель повернулся к Бродову. – До завтра.

      – Очередной каприз? – спросил профессор у девушки, когда они остались одни.

      – Нет. Просто у меня появилось желание делать красивые платья.

      – Оно у вас появилось вместе с этим букетом? – Он кивком указал на пышный букет сирени, стоявший на тумбочке.

      – Да. Это вам. От меня.

      – Спасибо, – растерялся Бродов, – но…

      – Возьмите! А то после операции будет столько цветов, что моих не отличите.

      Утром в институте волновались все, от лаборантов до заведующих отделами. В коридорах возбуждённо спорили группы сотрудников. Кто осуждал Бродова, кто горячо отстаивал его решения, кто соглашался с теми и другими. Но все чувствовали величие предстоящего боя, гордились и восхищались человеком, решившимся на него.

      – Идёт! – пронеслось по группам. И сразу оборвались все споры.

      Резким толчком Бродов распахнул дверь. Сбросил пальто и шагнул навстречу ожидавшему его Метелёву.

      – Ну, что скажешь?

      Вместо ответа Метелёв резко и сильно ударил Бродова в плечо, так, что