Собрание сочинений. Том 4. 1964–1966. Аркадий и Борис Стругацкие

тебя предупреждаю, еще одна такая выходка, и мы тебя выгоним. Пьяный культуртрегер – какая гадость!

      – Да не читай ты ему морали, дай человеку проспаться…

      – Р-ребята! Вот он, м-мерзавец!..

      Улица была пуста, и мерзавцем, очевидно, был я. Я уже мог сгибать и разгибать левую руку, но мне было еще очень больно, и я остановился, чтобы пропустить их. Их было трое. Это были молодые парни в одинаковых каскетках, сдвинутых на глаза. Один, плотный и приземистый, явно веселясь, очень крепко держал под руку другого, рослого, мордастого, с разболтанными движениями и неожиданными порывами. Третий, худой и длинный, с узким темным лицом, шел поодаль, держа руки за спиной. Поравнявшись со мной, разболтанный верзила решительно затормозил. Приземистый парень попытался сдвинуть его с места, но тщетно. Длинный прошел несколько шагов и тоже остановился, нетерпеливо глядя через плечо.

      – Попался, с-скотина! – заорал пьяный, порываясь схватить меня за грудь свободной рукой.

      Я отступил к забору и сказал, обращаясь к приземистому:

      – Я вас не трогал.

      – Перестань безобразничать! – резко сказал длинный издали.

      – Я тебя а-атлично запомнил! – орал пьяный. – От меня не уйдешь! Я с тобой посчитаюсь!

      Он рывками надвигался на меня, волоча за собой приземистого, который вцепился в него, как полицейский бульдог.

      – Да это не тот! – уговаривал приземистый, которому было очень весело. – Тот же на дрожку пошел, а этот трезвый…

      – М-меня не обманешь…

      – Предупреждаю в последний раз, мы тебя выгоним!

      – Испугался, мер-рзавец! Браслет снял!

      – Ты же его не видишь! Ты же без очков, балда!..

      – Я все а-атлично вижу!.. А если даже и не тот…

      – Прекрати, наконец!..

      Длинный все-таки подошел и вцепился в пьяного с другой стороны.

      – Да проходите вы! – сказал он мне раздраженно. – Что вы, в самом деле, тут остановились? Пьяного не видели?

      – Не-ет, от меня не уйдешь!

      Я пошел своей дорогой. До дома было уже недалеко. Компания шумно тащилась следом.

      – Если угодно, я его насквозь в-вижу! Царь пр-рироды… Напился до р-рвоты, н-набил кому-нибудь мор-рду, сам получил как следует, и н-ничего ему больше не надо… Пу-пустите, я ему навешаю по чавке…

      – До чего ты докатился, ведем тебя, как гангстера…

      – А ты меня не в-веди!.. Я их ненавижу!.. Дрожки… Водки… Бабы… Студень безмозглый…

      – Да, конечно, успокойся… Только не падай.

      – Довольно ур-п… упреков!.. Вы мне надоели вашим фарисейством… пу-ри-тант… танством… Нужно рвать! Стрелять! Всех стереть с лица з-земли!

      – Ох и нализался! А я было решил, что он совсем протрезвел…

      – Я тр-резв! Я все помню. Двадцать восьмого… Что, не так?

      – Заткнись, балда!

      – Ч-ш-ш-ш-ш! Вер-рна! Враг начеку… Ребята, тут был где-то шпик… Я же с ним разговаривал… Браслет, сволочь, с-снял… Но я этого стукача еще до двадцать восьмого…

      – Да замолчи ты!

      – Ч-ш-ш-ш-ш!