Дети крови и костей. Томи Адейеми

у меня. Вместе со словами в голове рождается план. Я видел карту Илорин – это плавучая деревня, разделенная на четыре сектора. Несколько сотен жителей, в основном бедные рыбаки. Мы справимся.

      – Десять человек, – продолжаю я, – это все, что нужно мне и адмиралу Каэе. Я найду свиток и верну Амари, просто дай мне шанс.

      Отец задумчиво крутит на пальце кольцо. Уже слышу, как с его губ срывается отказ.

      – Если эти люди о чем-то догадаются…

      – Придется убить их, – говорю я. Ложь дается мне легко. Если я смогу исправить ошибки, никто больше не умрет.

      Но отец не знает о моих планах и едва ли мне верит. Ему нужно быстрое и четкое выполнение приказа.

      – Хорошо, – соглашается он. – Выдвигайтесь скорее.

      Слава небесам. Я поправляю шлем и кланяюсь так низко, как только могу. Как капитан, я не могу его подвести.

      – Инан!

      Его голос пугает меня. В нем слышится что-то зловещее. Что-то, предвещающее смерть.

      – Когда вернешь пропажу, сожги деревню дотла.

      Глава девятая. Зели

      Илорин выглядит слишком мирной.

      По крайней мере, после событий этого дня. Кокосовые лодки пришвартованы к берегу, полотна над дверными проемами ахэре опущены. Деревня готовится к спокойному сну вместе с заходящим солнцем.

      Амари глазеет по сторонам, пока Найла плывет к хижине Мамы Агбы. Принцесса осматривает каждый дюйм плавучей деревни, словно голодный работник, глядящий на полный стол лакомств.

      – Никогда не видела ничего подобного, – шепчет она. – Очаровательно.

      Я вдыхаю свежий запах моря и закрываю глаза, ощущая, как туман касается кожи. Чувствуя на языке соленый привкус, думаю, как бы прошел вечер, не окажись здесь Амари. Свежая буханка сладкого хлеба, большой кусок острого мяса. Впервые за много дней мы уснули бы на полный желудок – после праздничного ужина в мою честь.

      От невинного вида принцессы раздражение вспыхивает с новой силой. Рожденная в королевской семье, она, должно быть, ни разу не голодала за свою беззаботную жизнь.

      – Отдай мне венец, – требую я, когда Найла подплывает к торговому кварталу.

      Удивление Амари исчезает, она напрягается:

      – Но Бинта… – девушка медлит, собирая всю волю в кулак. – Она отдала его мне. Это единственная память о ней.

      – Мне плевать, даже если это подарок богов. Нельзя, чтобы люди узнали, кто ты.

      – Не волнуйся, – мягко добавляет Тзайн, обращаясь к принцессе. – Она уберет его в сумку, а не утопит в море.

      Я с удивлением гляжу, как брат пытается ее утешить. И у него получается – Амари некоторое время возится с застежкой и наконец бросает усыпанный драгоценностями убор в короб. Камни и серебряные монеты так сияют, что все это кажется мне сном. Еще утром у нас не было ни гроша, а теперь от богатства болит спина.

      Я спрыгиваю на деревянный мост и, приоткрыв полотно над входом, заглядываю в дом Мамы Агбы. Папа, свернувшись, как дикий кот, крепко спит в углу перед очагом. Его кожа уже менее бледная, а лицо не такое худое и изможденное. Это дело ее рук. Забота Мамы