Дети крови и костей. Томи Адейеми

Амари. От королевской надменности в ее голосе мои зубы сжимаются. – Догадываюсь, о чем вы думаете, но моя жизнь была в опасности.

      – Твоя жизнь? – шепчу я. – Твоя?

      Гнев застилает мне глаза. Принцесса кричит, когда я прижимаю ее к дереву. Она задыхается, распахнув в ужасе глаза, пока я сжимаю руки на ее шее.

      – Что ты делаешь? – кричит Тзайн.

      – Показываю принцессе, что такое настоящая опасность.

      Тзайн оттаскивает меня за плечи:

      – Совсем с ума сошла?

      – Она солгала мне, – кричу я в ответ. – Сказала, что ее хотят убить. Умоляла меня о помощи!

      – Я не лгала! – хрипит Амари. Ее рука тянется к горлу. – Отец казнил членов королевской семьи за сочувствие предсказателям. Он не колеблясь убьет и меня!

      Из складок платья она достает свиток, держа его так крепко, что руки трясутся.

      – Королю нужно это, – я отпускаю ее, и Амари начинает кашлять. Она смотрит на пергамент с уважением, причины которого мне непонятны. – Этот свиток может изменить все. Даже вернуть магию.

      Мы с недоверием взираем на Амари. Принцесса лжет. Магия не может вернуться. Она умерла одиннадцать лет назад.

      – Я тоже думала, что это невозможно, – Амари видит наши сомнения. – Но все случилось у меня на глазах. Предсказательница коснулась свитка и стала магом.

      – Она держала в ладонях свет, – добавляет принцесса.

      Свет?

      Я подхожу к ней и смотрю на свиток. Чувствую недоверие Тзайна – оно накрывает меня жарким облаком, и все же чем больше Амари говорит, тем больше я хочу, чтобы это было правдой. Ее глаза полны ужаса и искреннего страха за жизнь. Зачем половине армии преследовать принцессу, если ее побег не угрожает королевству?

      – Где теперь та предсказательница? – спрашиваю я.

      – Умерла, – слезы подступают к глазам Амари. – Отец убил ее из-за того, что к ней вернулась магическая сила.

      Амари обхватывает себя руками, зажмуриваясь, чтобы сдержать слезы. Кажется, она охвачена горем.

      Тзайн смягчается, но меня волнуют вовсе не ее слезы. Та девушка стала магом. Она держала в ладонях свет.

      – Дай его мне, – я тянусь к свитку, желая его рассмотреть, но когда пальцы касаются пергамента, тело накрывает странной волной. В изумлении отстраняюсь и роняю свиток, а затем опираюсь на ствол эбенового дерева, чтобы не упасть.

      – В чем дело? – спрашивает Тзайн.

      Я качаю головой – не знаю, что ответить. Странная вибрация в теле усиливается, и это ощущение кажется мне новым, но в то же время знакомым. Чувствую пульсацию в своих венах, она становится все сильнее, разгораясь, как огонь, стучит все громче, словно второе сердце, как будто это…

      Аше.

      При мысли об этом все внутри замирает. Во мне появляется то, о существовании чего я давно забыла. В детстве аше была единственным, о чем я мечтала. Я днями молилась о том, чтобы ощутить ее жар в своих жилах.

      Сила богов всегда жила в нашей крови и отличала предсказателей от опытных магов. До Рейда она была священным даром, которого