Гедда Габлер (пьесы). Генрик Ибсен

На ту же тему?

      Д о к т о р С т о к м а н. Нет, что вы, дорогой мой, совсем о других вещах. Хотя отталкиваюсь я действительно от водопровода и канализации. Одно тянет за собой другое. Это как старый дом сносить.

      Б и л л и н г. Точно сказано, убей бог! Начнешь с одного угла, а пока всю развалюху не снесешь, дело кажется недоделанным.

      А с л а к с е н (из типографии). Снесешь? Надеюсь, доктор не собирается сносить купальни?

      Х о в с т а д. Только не пугайтесь, об этом и речи нет.

      Д о к т о р С т о к м а н. Нет, нет, разговор шел вовсе о другом. Господин Ховстад, что скажете о моем тексте?

      Х о в с т а д. По-моему, блистательно.

      Д о к т о р С т о к м а н. Ведь правда же? Рад, очень рад.

      Х о в с т а д. Все четко, ясно, не надо быть специалистом, чтобы понять суть. Рискну утверждать, что любой просвещенный человек вас поддержит.

      А с л а к с е н. И любой трезвомыслящий.

      Б и л л и н г. И трезво, и нетрезво мыслящие – я думаю, весь город встанет за вас.

      А с л а к с е н. Ну, тогда рискнем, что ли, напечатать.

      Д о к т о р С т о к м а н. Конечно же!

      Х о в с т а д. Выйдет завтра рано утром.

      Д о к т о р С т о к м а н. Да, нельзя терять ни дня, дьявол их задери! Послушайте, господин Аслаксен, я как раз об этом и пришел вас просить – возьмите печать моего материала в свои руки.

      А с л а к с е н. Отчего же нет.

      Д о к т о р С т о к м а н. И глаз с него не спускайте, как будто он драгоценное золото. Бога ради, ни одной опечатки, тут каждое слово важно. Я попозже еще загляну, может, дадите корректуру прочитать. Вы не представляете себе, как я жду публикацию! Обнародовать это дело…

      Б и л л и н г. Громыхнуть им!

      Д о к т о р С т о к м а н. Отдать на суд здравомыслящих граждан! Вы не поверите, через что мне пришлось пройти сегодня. Мне угрожали всем на свете, обещали лишить простейших, самых бесспорных гражданских прав.

      Б и л л и н г. Что? Лишить вас прав?

      Д о к т о р С т о к м а н. Меня пытались унизить, заставить подличать, требовали, чтобы я ради шкурных интересов отказался от своих принципов, от главных, святых для меня убеждений.

      Б и л л и н г. Так-то уж слишком грубо, убей бог.

      Х о в с т а д. Да уж, от этих наших можно всего ожидать.

      Д о к т о р С т о к м а н. Не на того напали! Это я им быстро растолкую. Брошу якорь в «Народном вестнике» и буду каждый день палить в них новой статьей!

      А с л а к с е н. Но послушайте…

      Б и л л и н г. Ура, война! Будет война!

      Д о к т о р С т о к м а н. Я уложу их на лопатки, раздавлю, на глазах всего честного народа сровняю с землей все линии их укреплений! Я сделаю это!

      А с л а к с е н. Но в духе умеренности, господин доктор; палите в меру.

      Б и л л и н г. Нет, нет, не слушайте его. Жахните динамитом!

      Д о к т о р С т о к м а н (не обращая внимания). И речь теперь вовсе не только о водопроводе и сточных водах. Сами видите, чистить и обеззараживать надо все наше общество.

      Б и л л и н г. Наконец-то слово сказано!

      Д о к т о р С т о к м а н. Все старичье, всех этих латальщиков-перелицовщиков надо выкинуть за борт. Из всех областей жизни! Сегодня я увидел совершенно новые горизонты. Пока мне и самому не все ясно, но