Экспресс на Наарию. Сборник рассказов. Михаил Лидогостер

будто ее и не было. Цикады снова завели свою песню. Все звуки ночи вновь ожили.

      – Все нормально? – Олег вернулся через несколько минут с двумя стаканами кофе.

      – Все о’кей, – соврал я.

      – Что-то на тебе лица нет.

      – Просто жара достала.

      Олег поставил кофе на столик у окна.

      – Спасибо, – поблагодарил я.

      – Сахар только забыл.

      – Да и черт ним.

      В ветвях высокого кипариса прокричала ночная птица. Легкий ветер донес до меня запах цветущего розмарина.

      – Дежурный просил передать, что убьет тебя, как только наша смена закончится, – сказал Олег, – он и впрямь разбудил Ицхака насчет кондиционера.

      – До конца смены еще дожить надо.

      Я все еще держал ручку прожектора и рассматривал место, где стояла старуха. На мгновенье мне показалось, будто я что-то заметил.

      – На что ты уставился? – напарник отхлебнул кофе и тоже посмотрел в окно.

      – Подержи-ка секунду, – я отдал Олегу рычаг прожектора и начал быстро спускаться вниз.

      – Эй, да что случилось?

      – Хочу проверить кое-что.

      Я спрыгнул на землю и подбежал к забору. На одном из его опорных столбов висела пожелтевшая от времени веревка с вплетенными в нее кожаными шнурками и костяными бусинами. Эта штука напоминала самодельные браслеты хиппи, только была шире и выглядела так, будто пролежала в песке сотни лет.

      Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я снял браслет с забора и сунул в карман.

      – Все в порядке? – крикнул Олег.

      – Да.

      Несколько секунд я неподвижно всматривался в темноту, а потом развернулся и поднялся обратно в будку. Олег выключил прожектор и вернул его в исходное положение.

      – Ну что там?

      – Да ничего, – ответил я, – просто показалось.

* * *

      Эстер откинула со лба непослушную рыжую прядь и, глядя куда-то вдаль, сказала:

      – Давно нужно было решиться. Не понимаю, почему мы столько тянули.

      Ее короткое летнее платье сидело точно по фигуре. Белый цвет выгодно контрастировал с ровным оливковым загаром. Наверное, купила специально к встрече, подумал я.

      Отстраненное выражение лица Эстер сводило меня с ума. Хотелось сказать ей что-то резкое, чтобы оно, наконец, исчезло. В голове роились десятки слов, но все они казались глупыми и тяжеловесными.

      Мы сидели на скамейке в маленьком сквере на окраине Беэр-Шевы. Мимо шли люди. Все со своими радостями и заботами. Каждый из них, от старика до ребенка, казался мне счастливее нас обоих.

      – Так ты подпишешь разводное письмо? – спросила она.

      – А есть варианты? – ответил я.

      Это прозвучало фальшиво.

      Эстер резко посмотрела на меня. Поняв, что это не протест, а лишь форма ответа, она вновь принялась рассматривать кроны акаций.

      – Можешь видеться с Леей, когда захочешь. Я не буду этому мешать.

      – Хорошо.

      – Будет лучше, если ты сам ей все объяснишь.

      – Лучше кому?

      Кажется, мне,