Кольцевая дорога. Дмитрий Владиславович Попов

это было одно, а видеть своими глазами совсем другое. Я смотрел разинув рот, как великан рисует свою картину. И старался запомнить во всех подробностях. Потому что никто в Эриаке не мог бы похвастаться, что видел подобное зрелище. И уж я-то постараюсь его не забыть. Хотя должен признать, что забыть его было бы трудно.

      – Эйгор, позволь представить тебе господина Кубика!

      Я слишком увлекся художником-великаном и не заметил, как ко мне подошла вчерашняя дама. Только теперь она была одета не в синий жакет, а в сияющую белую блузку.

      – Он прибыл к нам из Загорья! – объяснила она. – Из страны великанов, которая называется Холст. Господин Кубик хочет создать самую необычную картину в мире.

      – А что на ней будет нарисовано? – спросил я.

      – Боюсь, что господин Кубик и сам еще этого не знает! – ответила дама. – Поэтому он так раздражен. Идем, Эйгор, у меня есть для тебя дело.

      – Для меня? – удивился я. – Но откуда вы знаете, что оно для меня?

      – Не задавай, пожалуйста, ненужных вопросов!

      Я немного обиделся, однако все же последовал за мадам Августой. Она откатила в сторону вагонную дверь, и мы попали в тамбур. Оказалось, что все помещения в поезде назывались по-разному. Например, вагон. Или купе. Это вот помещение называлось тамбур. Оно было тем самым, в котором я очутился вчера, когда садился на поезд. Здесь было прохладно, потому что в оконные щели задувал ветер. Я невольно поежился. По стеклам текла вода – снаружи лил дождь. И он был сильным.

      Мадам Августа вручила мне кусок прочной веревки.

      – Это будет твоей страховкой! – сказала она. – Ты привяжешься к поручню! Сделай конец покороче: вот так!

      Я не знал, что такое страховка. Однако сделал все, как она просила.

      Мадам Августа между тем всматривалась в окно, залитое струями воды. Дождь лил как из ведра. Что она хотела там увидеть?

      – Это станция Белая Лошадь! – объяснила она мне. – По правилам мы не делаем здесь остановки и принимаем пассажиров прямо на ходу. Ты поможешь девушке забраться в вагон. Не беспокойся – страховочный трос не даст тебе соскользнуть со ступенек. Парень ты ловкий, поэтому справишься!

      Снаружи послышался топот копыт и отчаянный крик. Мадам Августа распахнула наружную дверь. Я повис на подножке, держась рукой за поручень. Веревка натянулась и врезалась мне в живот.

      Встречный ветер ударил в лицо. Плотные струи льющейся с неба воды сначала не позволили мне разглядеть хоть что-то. Потом я немного проморгался, и стало легче.

      По широкой песчаной насыпи рядом с вагоном неслась вскачь белая лошадь. На ее спине сидела девушка. Очень ладно сидела, просто как влитая. Причем держалась она на лошади без седла. Я бы так не смог. Я и с седлом-то был неважным ездоком: своей лошади у нас с матушкой отродясь не водилось. А девушка и без седла легко управлялась со своей: видно было, что