Кольцевая дорога. Дмитрий Владиславович Попов

то-се по мелочи подай-принеси. Дел-то много в походе. Никак без нас обойтись не могут. В чем тут дело, никак в толк не возьму. Может, в том что они благородные? Нет, я не в обиде, просто понять этого не могу.

      Потом вышел я во двор, а там уже мечами звенят. Мастер Эйвин и мастер Тиль проснулись, значит, и решили немного размяться. Двор подходящий, ровный, отчего и не размяться благородным господам? Мастер Эйвин, смотрю, в азарт вошел, наседает на господина советника всерьез. Только искры по стали летят. Мастер Тиль защищается, нисколько не уступая господину Ростку. Видно, что не первый раз меч в руках держит. Мастер Эйвин губу свою кусает от досады, сам раскраснелся весь. Наседает, да все без толку: мастер Тиль эту науку лучше него, видать, освоил. Или учился у лучших учителей.

      Наконец разошлись они. Поклонились друг другу, мечи в ножны убрали. После будут их разглядывать на предмет царапин и потери остроты. В порядок будут приводить, это я знаю. А пока только в ножны убрали, с глаз долой. И умываться вместе пошли. К той же бочке с водой. А как умылись, смотрю, мастер Эйвин уже отошел от обиды и улыбнулся. Не злой он все-таки человек, хоть и благородный. Пока вытирались да пропотевшие рубахи переодевали, я им и завтрак принес. Пусть порадуются. Мне это недолго, на самом-то деле.

      После завтрака хотел я по лесочку пройтись, тому, что на острове рос. Но не сложилось у меня, потому что пришел Привратник и повел нас всех к Сфинксу. По тропочке через этот самый лес. Смотрю, а за лесом поле. На нем растет чего-то. Не разобрать, правда, чего, но растет. Съедобное, скорее всего. И это зимою-то! За полем опять лес, только поменьше. Ручеек, смотрю, бежит. За ним полянка. На полянке стоял простой бревенчатый домик, на два окна всего. Вокруг домика росла трава. Она была какая-то особенная. Мне примерно по пояс и зеленая-зеленая. Пахла она мятой и еще чем-то вкусным. Словно бы даже цвела. Цветочки у нее были такие желтенькие и неказистые на вид, а я глаз от них отвести почему-то не мог. Где это видано, чтобы зимой цветы цвели, на холоде-то? Значит, непростая это травка. Непростые цветки. Да и место это явно было особенное. В таком мудрецу только и жить. Уж больно хорошо тут пахло и глаз не нарадовался такой красоте посреди зимней пустыни.