Таганский перекресток. Вадим Панов

что они сильнее.

      Орешкин криво улыбнулся:

      – Ладно, оставим. Но если ты не умеешь строить дворцы, тогда какой в тебе прок?

      В глазах Заремы сверкнули огоньки.

      – Я умею воевать.

      – И все?

      – Разве этого мало?

* * *

      – Мы потеряли троих: Исмаила…

      – Не продолжай, – приказал Абдулла помощнику. – И так все понятно.

      Он откинулся на спинку огромного кресла и замер, невидяще глядя перед собой. Только пальцы левой руки нервно ерзали по гладкой столешнице.

      – Перстень?

      Голос прозвучал очень глухо.

      Помощник отрицательно качнул головой. И вышел из кабинета, подчиняясь повелительному жесту Казибекова.

      И снова тишина, нарушенная лишь однажды – Юсуф закурил сигарету.

      – Придется согласиться с условиями Мустафы, – тихо произнес Ахмед. – Надо уходить, пока сообщество может защитить нас.

      – Судьба Заремы все еще неизвестна, – проворчал Юсуф. – Если джинн вне игры, у нас есть шанс.

      Абдулла внимательно посмотрел на младшего. Кивнул:

      – Согласен.

      Ахмед удивленно оглядел братьев:

      – Вы серьезно?

      – Казибековых никто и никогда не мог обвинить в трусости, – тоном, не допускающим возражений, произнес Абдулла. – Время у нас есть – сообщество ждет до девяти вечера. Мы поедем к Мустафе и отомстим за отца.

      Юсуф согласно покивал. Но промолчал. Раздавил в пепельнице окурок и еще раз кивнул. Другого выхода младший не видел.

      – Мы можем уйти, – напомнил Ахмед.

      – Все, что мы можем, – это принять правильное решение. – Абдулла улыбнулся. – Поверь, брат, иначе нельзя. Ты это знаешь. Просто сейчас ты немного растерян.

      Ахмед думал недолго, секунд десять, а потом громко расхохотался и с силой ударил кулаком по столу:

      – Да!

* * *

      Все произошло в ванной. Зарема сама предложила Димке освежиться, смыть грязь трудного дня, почувствовать себя человеком. В большой комнате – ванная у Казибекова занимала примерно такую же площадь, как вся квартира Орешкина, – девушка показала, где взять полотенце, халат, шампунь, включила воду, без ее помощи Димка не справился бы с огромным, напоминающим небольшой бассейн корытом, а потом неожиданно прижалась к мужчине и тихонько вздохнула. Орешкин наклонился и поцеловал ее черные, пахнущие травами волосы. А потом нежно погладил девушку по щеке и поцеловал в губы. Крепко поцеловал. Деталей он не помнил. Как они остались без одежды, как Зарема распустила волосы, как оказались они среди бурлящей воды… Помнил лишь невыносимую сладость и нежность женщины. Помнил ее глаза и губы. Помнил стон и тонкие руки, царапающие плечи. Помнил, как маленькая девушка замерла в его объятиях, словно пытаясь спрятаться от всех.

      Помнил.

      А что еще нужно помнить?

      Позже, когда они лежали на огромной кровати и пили вино, Зарема вдруг сказала:

      – У тебя давно не было женщины.

      Сказала не с целью посмеяться, просто констатировала факт.

      – Заметно? – улыбнулся Орешкин.

      – Да.

      – Зато теперь у меня