Пастушок. Роман. Григорий Шепелев

расколоть, имела предрасположенность к обморокам и явно уже готовилась растянуться вслед за мамашей. Выплюнув изо рта просроченный кетчуп, Женька утёрла ладонью рот и менее замогильным голосом изрекла:

      – Не бойся! Я уже напилась Серёжкиной крови, так что твою пока пить не стану. Но при одном условии. Ты расскажешь мне, каким образом просекла, что я – упыриха!

      – А-а-а! – тонко повторила Галина возглас маман и всё-таки сковырнулась. Но по-иному – не на бок, а на колени. Стукаясь башкой в пол, она стала умолять не пить её кровь, хоть Женька ей русским языком объяснила, что и не собирается. Но противная жадина пошла дальше. Тыча дрожащим пальцем в родную мать, она сообщила, что у неё, у Дарьи Михайловны, диабет, а значит – кровь сладкая – так что пей, залейся, приятного аппетита! И, сука, даже причмокнула, чтоб наглядно изобразить, какая вкуснющая кровь у её мамаши! И до того Женьки стало противно, что она плюнула Гальке в рожу и заорала, топнув ногой:

      – Заткнись! Будешь отвечать на мои вопросы, а иначе за один миг останешься без своей поганой гадючьей крови! Всё поняла?

      – Всё, Ирочка, всё, – паскудно защебетала Галька, пустив слезу, – ты спрашивай, спрашивай! Ничего не скрою, во всём признаюсь!

      Женька вздохнула. Ещё раз сплюнула кетчуп.

      – Ну, тварь, гляди, ежели соврёшь – приду к тебе ночью!

      – Ой, только не приходи! Матерью клянусь – ни одного слова лживого не скажу, ничего не скрою!

      – Окей. Как ты поняла, что я сосу кровь?

      Галька вдруг замялась. Женька, заметив это, оскалилась, но слегка, чтоб не переборщить, как с Дарьей Михайловной.

      – Говорю, говорю! – всполошилась Галька, – только скажи, ты ведь не рассердишься, если я всё тебе объясню?

      – Ты что, идиотка? – взбесилась Женька, – быстро давай выкладывай, а не то у меня действительно аппетит от злости проснётся!

      Галька, трясясь, ей всё рассказала. Её рассказ был коротким: когда она, движимая беспокойством, а не любопытством, вошла в чужую квартиру с открытой дверью, то заглянула сначала в ближнюю комнату, и – увидела там двоих. В постели спала довольная Ирка, а рядом с ней сидел за столом и что-то писал упырь, с которым она, судя по её счастливой улыбке и по его пребыванию в её комнате, была в дружеских отношениях. Самый настоящий упырь! Заглянув затем во вторую комнату, Галька там увидела трупы Лёшки и Юрки, лежавшие близ рояля. Ей стало ещё страшнее, и она грохнулась.

      – Ты увидела упыря, сидящего рядом с Иркой? – переспросила Женька, – то есть, рядом со мною? Упырь сидел за столом и что-то писал?

      – Да, именно так, – закивала Галька, – писал гусиным пером, на листе пергамента! Представляешь?

      Женька слегка повернула голову, чтобы глянуть на Гальку косо. Затем она повернула голову другим профилем и взглянула с другого боку. По лицу Гальки струился пот.

      – И как упырь выглядел? – поинтересовалась Женька.

      – Старый,